ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОБРАЗОВАНИИ Информационный портал
 

Краткий обзор международных обязательств СССР и Российской Федерации в области языковой образовательной политики

АВТОРЫ: Бондаренко Д. В.

АННОТАЦИЯ   

В статье рассматриваются отдельные аспекты реализации международных обязательств СССР и Российской Федерации в области языковой образовательной политики с приведением извлечений из текстов международных докладов (в авторском переводе), прозвучавших на заседаниях различных комитетов ООН и закрепленных соответствующими международно-правовыми документами (отчетами).


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА   

Языковая политика; образовательная политика; международно-правовые обязательства; заседания комитетов ООН; национальные языки; языки обучения.

 

Основополагающие международно-правовые принципы в области права на образование, и в частности языковой политики, применительно к образовательным правоотношениям изложены в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.)[1] (далее — Пакт, ПЭСКП). Этот Пакт стал составной частью законодательства многих государств, ратифицировавших его, представляет собой наиболее полный и всеобъемлющий документ о праве на образование.

Эти основополагающие принципы освещаются в недавно изданном (2015 г.) неправительственной организацией OIDEL, имеющей консультативный статус при ООН, ЮНЕСКО и Совете Европы, сборнике «Сущность права на образование»[2].

В сборнике, в частности, указывается, что «лица, принадлежащие к нацменьшинствам, имеют право, как и другие, создавать свои частные учреждения, где основным языком обучения является язык меньшинств. Тем не менее государство имеет право требовать от них изучения государственного языка… Государствам следует в случае необходимости принимать меры в области образования в целях стимулирования изучения истории, традиций, языка и культуры национальных меньшинств, проживающих на их территории. Лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, должны иметь надлежащие возможности для получения знаний об обществе в целом».

Традиционно СССР создавал различные условия для реализации прогрессивных образовательных возможностей для разных слоев общества и активно принимал участие в реализации языковой политики, направленной
на сохранение национальных языков как внутри страны, так и за рубежом.

9 марта 1983 г. на втором заседании Комитета ООН по ликвидации дискриминации женщин (КЛДЖ) в числе докладов, представленных государствами-участниками Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин[3], был доклад СССР. Участники заседания признали, что одной из основных конституционных гарантий равенства в СССР является свобода выбора языка обучения, преподавания на родном языке или на языке другого советского народа[4].

30 апреля 1987 г. на аналогичном заседании было отмечено, что законодательством СССР и союзных республик о народном образовании в СССР гарантированы свободный выбор языка обучения; обучение на родном языке студента или на языке другой народной группы в составе СССР[5].

Кроме того, необходимо отметить ту позитивную роль, которую СССР играл в реализации соответствующих гарантий и в зарубежных государствах. В этой связи приведем наиболее показательный пример из материалов 45 сессии Генеральной ассамблеи ООН, состоявшейся в 1991 г.: «90. Члены Комитета представили подробную информацию, свидетельствующую об улучшении условий жизни двух национальных меньшинств в Финляндии. Тем не менее они спросили, пользуются ли лица, не являющиеся гражданами Финляндии, одинаковыми правами при их обращениях в качестве иммигрантов
и беженцев для обеспечения их трудовых прав. В этой связи было отмечено, что, согласно недавнему соглашению с Союзом Советских Социалистических Республик советские евреи, уезжая в Израиль через Финляндию, теперь получили возможность, как только они добирались до Финляндии, решить, остаться там и получить статус беженца или быть свободными в дальнейшем выборе»[6].

В отношении самого СССР было отмечено следующее: «254. …Что касается национальностей, которые уже представлены в Советской Федерации, то представитель проинформировал Комитет о том, что ряд законопроектов, направленных на повышение их представленности во всех политических органах страны, был внесен в Верховный Совет, включая проект закона о разделении полномочий между Союзом и союзными республиками, а также проект закона о языках...».

В отношении же Белорусской ССР следующее: «273. …Здесь в соот­ветствии с новым Законом о национальном образовании национальные меньшинства находятся в неблагоприятном положении, поскольку русский и белорусский языки имеют приоритет над другими языками. Была запрошена дополнительная информация о политике, касающейся национальных меньшинств, в частности о том, разрешены ли им бесплатное изучение их языков; функционирование их школ; имеются ли необходимые учебные заведения; должны ли они изучать три языка; уделяется ли внимание изучению своей
истории, культуры и религии; и как это отражается на их языке. Члены также хотели бы узнать, на каком языке ведется государственное делопроизводство, может ли белорусский язык быть официальным государственным языком, и стоит ли русскоязычным людям выучить второй язык Республики. Они также интересуются, является ли действующая система квот частью более широкой национальной политики, при которой белорусы смогут получить должность особенно в университетах и в профессиях для "белых воротничков"; и будет ли квота выделена для представительства национальных меньшинств в муниципалитетах и на республиканском уровне»[7].

Действительно, в Белоруссии отсутствовало высшее образование на белорусском языке (кроме специальности «Белорусский язык и литература»). В начале 1980-х годов была лишь одна белорусская полная средняя школа, в то время как в 1927 г. в белорусских школах училось 90 % детей[8].

Однако на эти вопросы ответы были даны на последующих заседаниях комитетов Генеральной ассамблеи ООН, на которых результаты работы СССР были признаны удовлетворительными.

Интересно отметить, что в тот период языковое законодательство СССР было весьма непроработанным и поверхностным, содержало по большей части общие формулировки. Дефиниции «государственный язык», «официальный язык» или «национальный язык» даже если и были законодательными, тем не менее не имели конкретного нормативного содержания.

Экспертами ЮНЕСКО еще в 1953 г. было рекомендовано разграничить понятия «national language» и «official language». Под «national language» понимался язык, выполняющий интеграционную функцию в рамках данного государства в политической, социальной и культурной жизнедеятельности общества. Под «official language» понимался язык государственного управления, законодательства, судопроизводства. Возможно, под воздействием этих представлений в российское законодательство вошли термины «официальный язык» и «государственный язык». Понятие «официальный язык» было введено Законом СССР от 24 апреля 1990 г. «О языках народов СССР»[9]: «С учетом исторически сложившихся условий и в целях обеспечения общесоюзных задач русский язык признается на территории СССР официальным языком СССР и используется как средство межнационального общения» (ст. 4). Это было сделано в целях реализации принятых на себя международно-правовых обязательств.

В Законе РФ от 25 октября 1991 г. № 1807-1 «О языках народов Российской Федерации» понятия «официальный язык» и «средство (язык) межнационального общения» уже были исключены как не позволяющие придать им конкретное нормативное содержание.

Каждый из языков народов России, в том числе и русский язык, является объектом правового регулирования, объектом культурной и научной деятельности. В то же время государственный язык Российской Федерации является еще и инструментом государственного управления.

Необходимо согласиться с мнением А. Бердашкевича о том, что использование понятий «титульный язык», «официальный язык», «язык межнацио­нального общения» как базовых для языковой политики сегодня уже нецелесообразно[10].

В Конституции СССР 1977 г.[11] правовой статус русского языка никак не определялся. С принятием Конституции Российской Федерации в 1993 г.[12] языковые правоотношения стали получать более четкие юридические дефиниции, терминологическое единство, а также нормативное содержание, основанное в том числе и на важнейших достижениях деятельности нашего государства в период СССР. Хотя, конечно, языковая политика, как и в целом политическая доктрина, существенно поменялась: от жесткого централизма с его школьной реформой 1958 г. и сокращением национальных школ в 1960–70-х годах до так называемого этнического возрождения 1980-х годов и расцвета преподавания миноритарных языков и участия этнических элит в языковом планировании.  

Вместе с тем необходимо констатировать, что больше нигде не было сделано так много для поддержки и развития художественной литературы на национальных языках, сколько было сделано в СССР. Можно с уверенностью говорить о том, что усиление позиций русского языка как языка межнационального общения и государства происходило не только на фоне ослабления национальных языков, но и на фоне их развития. Это особенно касалось титульных языков национальных республик, многие из которых активно кодифицируются и приобретают языковую норму в послевоенный период. Эти достижения зафиксированы в международно-правовых документах, приводимых в настоящей статье.

Вместе с тем в литературе до сих пор встречаются критические точки зрения на опыт СССР в отношении языковой политики. Например, доцент кафедры гражданского права Тамбовского государственного университета
им. Г. Р. Державина А. Н. Шепелёв указывает, что «в России языковая политика всегда носила насильственный характер, что объясняется большим количеством проживающих на ее территории народностей со своими языками и, как следствие, необходимостью создания единого языка общения наций и народ­ностей, которым выступал русский язык, вытесняя иные языки.

Ориентация внутренней политики России последнего времени (особенно советского периода) на формирование этнически обезличенного, единого народа имела негативные последствия для языковой жизни общества: ускорился процесс деградации языков многих малых народов; централизаторская политика породила крепнувшее культурно-национальное противостояние субъектов и центра. Все это ослабило роль и значение русского языка как объединяющего элемента в обществе»[13].

Считаем, что с таким мнением нельзя согласиться. В первую очередь, в качестве противовеса этому здесь можно привести отдельные положения из Четырнадцатого периодического доклада государств-участников, подлежащего представлению в 1994 г., но прозвучавшего на очередном заседании ООН 22 апреля 1997 г.

«Статья 26 Конституции [Российской Федерации] закрепляет право каждого человека "определять и указывать свою национальную идентичность. Никто не может быть принужден к определению и выбору своей национальной принадлежности". Подпункт 2 той же статьи предоставляет каждому без исключения право "пользоваться родным языком и право на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения, творчества и работы".

Согласно Закону, национальная культурная автономия подразумевает удовлетворение культурных и духовных потребностей этнических групп и сохранение и развитие таких важнейших компонентов этнической идентичности, как традиции, образ жизни, языки, образование, искусство и самосознание…

Национальная политика и программы в области развития, осуществляемые с помощью национальной культурной автономии, могут охватывать различные культурные группы независимо от их размера и распределения, и распространяются вплоть до самых маленьких общин и индивидуальных граждан…

Существует тенденция к расширению этнических школ в районах с значительной частью неместного населения, использующего этнический язык в среднем и как язык обучения, и как предмет учебной программы. Армянский язык изучается или на нем осуществляется обучение в 47 школах; казахский — в 85; азербайджанский — в 66; туркменский — в 19 и так далее. Есть семь еврейских дошкольных учреждений, а также обычные школы в Москве, среди которых есть одна русско-литовская, одна русско-корейская, одна русско-грузинская, одна армянская и одна татарская школа. Есть также многонациональные образовательные комплексы, где дети 15-ти лет разных национальностей следуют общей учебной программе и при этом изучают родной язык; кроме того, дети 20 разных национальностей посещают воскресную школу»[14].

И это все несмотря на тот кризис, который развился в результате «перестройки», положившей конец стабильности в языковой политике СССР.

Как видно из проанализированных текстов международно-правовых документов, именно последовательная деятельность СССР, а затем и Российской Федерации направлена в первую очередь на сохранение языкового многообразия нашей страны, не подавляя национальные языки, а, наоборот, предоставляя существенные возможности для их развития, и является примером для подражания для многих зарубежных государств. Причем даже в настоящее время, когда всплеск национально-патриотических настроений в регионах уже не такой необузданный, как это имело место в 90-х годах прошлого века.

Сегодня перед народами нашей планеты стоят уже иные вызовы. Как отмечает О. М. Сметанина, еще в конце 2001 г. в Париже на крупнейшем всемирном форуме деятелей науки, культуры и образования — 31-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО (в ней приняли участие официальные представители более 180 стран) — делегаты подчеркивали, что процесс глобализации, который в своей основе имеет финансово-экономический характер и по существу направляется крупнейшими транснациональными корпорациями, все более подрывает экономические и политические позиции ряда государств, наносит ущерб их суверенитету и национальному развитию, а сферу культуры и образования стран пытается подчинить единым стандартам, разработанным в мозговых центрах этих корпораций. Особый удар наносится по многоязычию. Сохранение разнообразия родных языков — главных хранителей цивилизаций — преподносится как вчерашний день. При ныне существующих темпах незаметного уничтожения родных языков, как показывают исследования ЮНЕСКО, примерно из 6 тысяч языков около 3 тысяч находится на грани исчезновения. Процессы глобализации, создание информационного общества ведут к тому, что все меньше языков становятся средством международного общения. Они постепенно выводятся из жизни мирового сообщества, а исчезновение даже одного языка означает невосполнимую потерю для всей мировой цивилизации. Ситуация с изучением иностранных языков аналогичная[15].

И даже несмотря на это, современная языковая политика Российской Федерации сдержанная, мягкая, создающая широчайшие возможности и условия для развития миноритарных языков. Ни в одной стране мира нет 34 государственных языков!

Как было отмечено во время выступления представителя Российской Федерации Ермаковой на 82-й сессии Комитета по ликвидации расовой дискриминации ООН 15 февраля 2013 г., «школа является бесплатной и обязательной для всех детей, независимо от их национальности, места рождения,
миграционного статуса или отсутствия гражданства, вероисповедания или этнического происхождения. Дети и родители, не говорящие на русском языке, получили специальную помощь в виде частных курсов по содействию их интеграции. Благодаря программам зачисления в школы в настоящее время почти 100 % детей, проживающих в республиках Северного Кавказа, посещают школу, и с 2003 г. проводятся ежегодные исследования для наблюдения за развитием ситуации. Российское законодательство об образовании предусматривает возможность обучения коренных малочисленных народов на их родном языке
в соответствии с правовыми положениями федеральных республик. Подобно студентам, изучавшим русский язык, те, кто учился на одном из национальных языков, сдали экзамен по окончании своего школьного образования, чтобы получить сертификат об окончании обучения.

Ежегодно государственные органы предоставляют статус беженца жертвам политических или иных преследований после проведения строгих проверок, предусмотренных законом. В период с 2007 по 2012 год из 549 граждан, прибывших из Африки, статус беженца получили 22 (4 %) гражданина, которые просили об этом. В общей сложности по всем национальностям в течение этого периода было удовлетворено 20 % просьб о предоставлении убежища. Кроме того, в 2011 г. в Российскую Федерацию было приглашено несколько тысяч иностранных студентов; 17 % из них — азиаты и 12 % — африканцы»[16].

27 октября 2015 г. на 93-й сессии Комитета ООН по ликвидации всех форм дискриминации женщин зафиксировано следующее сообщение представителей Российской Федерации, также подтверждающее выполнение нашей страной международных обязательств в рассматриваемой сфере в полном объеме: «В соответствии с российским законодательством все дети, включая девочек-цыган, имеют равный доступ к образованию. Кроме того, образование является неотъемлемым правом независимо от религии, пола или любого другого основания для дискриминации. Доступ к образованию, гарантированный Конституцией, и обязательное образование применяются ко всем детям в РФ, а не только к гражданам. Технологические достижения развиты в области преподавания, причем средства дистанционного и электронного обучения оказались особенно полезными для обеспечения доступа детей в отдаленных сельских районах, включая детей цыган, к образованию. Кроме того, усилия по поощрению взаимопонимания и обеспечению того, чтобы дети цыган могли изучать как родной язык, так и русский язык, включают разработку цыганского алфавита, поскольку этот язык традиционно является неписьменным, а также дополнительные учебные часы для содействия расширению их знаний о русском языке»[17].

Вопросы языковой образовательной культуры остро стоят в современной России. Они касаются не только иностранных языков. Это и комплекс вопросов, связанных с изучением родного языка, и вопросы языковой образовательной политики. Новые условия выдвигают новые требования к образовательной культуре в целом и языковой образовательной культуре в частности. Считаем возможным поддержать мнение представителей профессионального сообщества о том, что назрела необходимость ввести в научный оборот понятие «языковая образовательная культура»[18]. В научной литературе это новое понятие определяется как система информационных кодов, закрепляющая культурный опыт и средства его фиксации и обеспечивающая воспроизводство, и изменение социокультурной жизни в сфере языкового образования и языковой политики на перспективу.

В этой связи представляется актуальным обратить внимание на озвученное мнение международного сообщества по вопросу реализации языковой политики в одном из регионов России, а именно Республике Крым.

«В 2016 году Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации посетил автономную Республику Крым для расследования предполагаемых нарушений прав крымских татар и этнических украинцев, в том числе лиц, содержащихся в местах лишения свободы. Однако никаких нарушений прав
по этому вопросу выявлено не было. Комиссар встретился с представителями правозащитных организаций и крымско-татарской общины и посетил ряд мест лишения свободы. Гарантированные права детей в Республике Крым на получение дошкольного, начального и среднего образования на родном языке
и изучение родного языка реализуются путем обеспечения достаточного количества образовательных учреждений, классов, групп для достижения этой цели. С 2014 года в Крыму существует три официальных языка: русский, крымско-татарский и украинский»[19].

Подводя итог представленному краткому анализу выполнения международных обязательств Российской Федерации в области языковой образовательной политики, с уверенностью можно констатировать, что наша страна не только добросовестно выполняет принятые на себя обязательств, но и традиционно играет одну из ключевых ролей на международной арене в рассматриваемых вопросах.

 

Литература

1. Бердашкевич, А. О государственной языковой политике России [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-gosudarstvennoy-yazykovoy-politike-rossii (дата обращения: 12.12.2017).

2. Дьячков, М.  В. Об эффективном двуязычии и соотношении русского и национального языков / М. В. Дьячков// Русский язык в СССР. — 1991. — № 3. — С. 3–7.

3. Сметанина, О. М. Процессы глобализации в современной языковой образовательной культуре [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/protsessy-glokalizatsii-v-sovremennoy-yazykovoy-obrazovatelnoy-kulture (дата обращения: 12.12.2017).

4. Шепелёв, А. Н. Роль языковой политики в современной России. https://cyberleninka.ru/article/n/rol-yazykovoy-politiki-v-sovremennoy-rossii [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 12.12.2017).

5. Сущность права на образование. Содержательное существо. Corpus sur de droit a l'education. Essential content on the right to education [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.oidel.org/wp-content/uploads/2016/09 /Corpus_1_fr_web.pdf.




[1][Принят 16 дек. 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН] // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17, ст. 291; Сборник действующих соглашений, договоров и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1978. Вып. XXXII.

[2] Сущность права на образование. Содержательное существо. Corpus sur de droit a l'education. Essential conten on the right to education [Электронный ресурс]. Режим доступа: thttp://www.oidel.org/wp-content/uploads/2016/09/Corpus_1_fr_web.pdf.

[3] Сборник международных договоров СССР. Вып. XXXVII. М., 1983. С. 26–36.

[4] CEDAW/C/S/aM. 12 от 9 марта 1983 г. Комитет ООН по ликвидации дискриминации женщин (КЛДЖ). Второе заседание. Рассмотрение докладов, представленных государствами-участниками. Первоначальные доклады государств-участников. Раздел «СССР», подраздел «Обеспечение равных прав в сфере образования» [Электронный ресурс]. URL: http://tbinternet.ohchr.org/_layouts/treatybodyexternal/Download.aspx?symbolno=CEDAW%2fC%2f5%2fAdd.1... (дата обращения: 10.12.2017).

[5] CEDAW/C/S/aM. 12 30 апреля 1987 г. Комитет ООН по ликвидации дискриминации женщин (КЛДЖ). Второе заседание. Рассмотрение докладов, представленных государствами-участниками в соответствии со статьей 18 Конвенции. Второй периодический доклад государств-участников. Дополнение. Часть 1. Раздел «СССР», подраздел «Гарантии равных прав в области образования» [Электронный ресурс]. URL: http://tbinternet.ohchr.org/Treaties/CEDAW/ Shared%20Documents/RUS/CEDAW_C_13_Add-4_811_E.pdf (дата обращения: 10.12.2017).

[6] Отчет Комитета по ликвидации расовой дискриминации. 45 сессия Генеральной Ассамблеи ООН, 1991 г. [Электронный ресурс]. URL: http://tbinternet.ohchr.org/_layouts/ treatybody external/Download.aspx?symbolno=A%2f45%2f18&Lang=en (дата обращения: 12.12.2017).

[7] Там же.

[8] См. об этом: Дьячков М. В. Об эффективном двуязычии и соотношении русского и национального языков // Русский язык в СССР. 1991. № 3. С. 3–7.

[9] Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 19, ст. 327. Закон фактически утратил силу на территории Российской Федерации в связи с принятием Закона РФ от 25 окт. 1991 г. № 1807-1 «О языках народов Российской Федерации» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 50, ст. 1740.

[10] М.: Бердашкевич А. О государственной языковой политике России [Электронный 

ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-gosudarstvennoy-yazykovoy-politike-rossii (дата обращения: 12.12.2017).

[11] Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (принята ВС СССР 7 окт. 1977 г.) // Ведомости ВС СССР. 1977. № 41, ст. 617.

[12] (Принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 31, ст. 4398.

[13] См.: Шепелёв А. Н. Роль языковой политики в современной России [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-yazykovoy-politiki-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 12.12.2017).

[14] Четырнадцатый периодический доклад государств-участников, подлежащий представлению в 1994 г. Дополнение. Российская Федерация, [22 апреля 1997 года] [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 15.12.2017)

[15] См.: Сметанина О. М. Процессы глобализации в современной языковой образовательной культуре [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/protsessy-glokalizatsii-v-sovremennoy-yazykovoy-obrazovatelnoy-kulture (дата обращения: 15.12.2017).

[16] Краткий отчет о 2212-м заседании Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации. Восемьдесят вторая сессия. Дворец Вильсона, Женева, 15 февраля 2013 г. [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 17.12.2017).

[17] Краткий отчет (частично) о 1336-м заседании Комитета ООН по ликвидации всех форм дискриминации женщин. Девяносто третья сессия. Дворец Вильсона, Женева, 27 октября 2015 г. [Электронный ресурс]. URL: http://tbinternet.ohchr.org/_layouts/treatybodyexternal/ SessionDetails1.aspx?SessionID=970&Lang=en (дата обращения: 17.12.2017).

[18] См. об этом: Сметанина О. М. Указ. соч.

[19] Краткий отчет о работе 2552-го совещания Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации. Девяносто третья сессия. Дворец Вильсона, Женева, 3 августа 2017 года [Электронный ресурс]. URL: http://tbinternet.ohchr.org/_layouts/treatybodyexternal /SessionDetails1.aspx?SessionID=1110&Lang=en (дата обращения: 17.12.2017).

 



Возврат к списку