АВТОРЫ: Орлов А. А.
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются проблемы определения значительного ущерба, причиненного преступлением руководителя образовательной организации. Отграничиваются преступления от административного правонарушения в зависимости от наличия значительного ущерба. Исследуется взаимосвязь имущественного положения потерпевшего с определением значительного ущерба. Анализируется вопрос установления стоимости поврежденного имущества с целью определения причинения значительного ущерба.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Образовательная организация; преступление; значительный ущерб; стоимость поврежденного имущества.
Преступлениям в бюджетной сфере посвящено довольно много исследований. К сожалению, выделяемые из бюджета средства представляются для многих злоумышленников желанным объектом незаконного обогащения. Не являются исключением из этого правила и образовательные организации. При этом если университеты имеют, как правило, юридические департаменты, способные эффективно отстоять интересы своей организации, то, например, школы самостоятельно разобраться в юридических аспектах зачастую неспособны, что отражается и на результативности применяемых ими способов защиты своих интересов.
Итак, бюджетные средства образовательной организации, а также принадлежащие ей материальные ценности могут стать объектом преступления. При этом в большинстве случаев в подобные преступные схемы включены непосредственно руководители образовательных организаций. Это и фиктивное трудоустройство работников с последующим получением за них заработной платы, и завышение стоимости ремонтных работ, и незаконные списания материальных ценностей, и завышение стоимости услуг приглашенных спикеров, и более сложные схемы, приводящие в итоге к утрате образовательной организацией недвижимого имущества и земельных участков. Подтверждением тому могут служить примеры из судебной практики.
Так, например, Злобина Е. В. обвинялась в том, что, работая в должности директора муниципального казенного образовательного учреждения для детей дошкольного и младшего школьного возраста «Начальная школа – детский сад», злоупотребляя должностными полномочиями, фиктивно трудоустраивала граждан на вакантные должности указанного учреждения, организовывала начисления и выплаты им денежных средств в виде заработной платы и иных материальных вознаграждений, которые в дальнейшем получала сама и тратила по своему усмотрению. В результате ее преступных действий образовательному учреждению был причинен материальный ущерб. Решением Тавдинского районного суда Свердловской области от 27 июня 2016 г. требования о взыскании со Злобиной Е. В. ущерба были удовлетворены (апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 6 декабря 2016 г. по делу № 33-21402/2016).
Как следует из судебного акта по другому делу, осужденная Купреева В. Н. занимала должность директора муниципального образовательного учреждения дополнительного образования детей «Центр дополнительного образования детей» (МОУ ДОД ЦДОД). Как руководитель учреждения она составляла и утверждала табели учета рабочего времени, в том числе и на себя лично, которые представляла в бухгалтерию отдела образования для выплаты заработной платы. Объединение «Умелые ручки» не отражено в анализах и отчетах работы МОУ ДОД ЦДОД в связи с тем, что его деятельность не дала ожидаемого результата и для того, чтобы не занизить показатели успешной работы образовательного учреждения. При этом Купреева не отрицала того факта, что ей были начислены и выплачены деньги за объединение «Умелые ручки» согласно табелям учета рабочего времени (кассационное определение СК по уголовным делам Магаданского областного суда от 20 июля 2011 г. по делу № 22-589/11).
В этой связи представляет интерес вопрос определения размера ущерба, причиненного преступлением, совершенным руководителем образовательной организации. Значительный ущерб регламентируется нормами Уголовного кодекса Российской Федерации[1] (далее — УК РФ) как оценочный признак объективной стороны преступлений с материальным составом.
Согласно примечаниям 1 и 2 к ст. 158 УК РФ под хищением в статьях УК РФ понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Значительный ущерб гражданину в статьях, посвященных преступлениям, видовым объектом которых выступают нормальные общественные отношения принадлежности имущества на праве собственности, за исключением ч. 5 ст. 159 УК РФ, определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 5 тыс. руб.
В силу ч. 5 ст. 159 УК РФ и примечания 1 к данной статье при совершении такого преступления, как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба; значительным ущербом признается ущерб в сумме не менее 10 тыс. руб.
Значительный ущерб представляет собой оценочную категорию, складывающуюся из имущественного положения потерпевшего, стоимости похищенного имущества, его значимости для потерпевшего, размера заработной платы, пенсии, наличия иждивенцев, совокупного дохода членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др. Поэтому оценка наличия данного квалифицирующего признака в каждом случае индивидуальна[2].
В соответствии с п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»[3] (далее — Постановление Пленума № 29/2002) при квалификации действий лица, совершившего кражу по признаку причинения гражданину значительного ущерба, судам следует, руководствуясь примечанием 2 к ст. 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др. При этом ущерб, причиненный гражданину, не может быть менее размера, установленного примечанием к ст. 158 УК РФ.
Аналогичное разъяснение содержится также в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»[4], согласно которому, решая вопрос о том, является ли причиненный потерпевшему имущественный ущерб значительным, необходимо кроме определенной законом суммы (например, по делам о преступлениях против собственности минимальный размер значительного ущерба определен в п. 2 примечаний к ст. 158 УК РФ) учитывать имущественное положение потерпевшего, в частности размер его заработной платы, пенсии, других доходов, наличие иждивенцев, совокупный доход членов семьи потерпевшего, с которыми он ведет совместное хозяйство.
Значительный ущерб как последствие совершения преступления входит в квалифицированные составы таких преступлений, как кража (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ); мошенничество (части 2, 5 ст. 159 УК РФ); мошенничество с использованием платежных карт (ч. 2 ст. 159.3 УК РФ); мошенничество в сфере страхования (ч. 2 ст. 159.5 УК РФ); мошенничество в сфере компь-ютерной информации (ч. 2 ст. 159.6 УК РФ); присвоение или растрата (ч. 2 ст. 160 УК РФ); умышленные уничтожение или повреждение имущества (ч. 1 ст. 167 УК РФ); террористический акт (п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ); заведомо ложное сообщение об акте терроризма (части 1 и 3 ст. 207 УК РФ); нарушение правил охраны и использования недр (ст. 255 УК РФ); незаконная рубка лесных насаждений (ст. 260 УК РФ); диверсия (п. «б» ч. 2 ст. 281 УК РФ).
Отсюда можно заключить, что наиболее часто такое последствие, как причинение значительного ущерба, встречается в преступлениях против собственности.
Представляет интерес следующий пример. Смирнов А. Ф., являясь генеральным директором негосударственного образовательного учреждения дополнительного образования, имел умысел на хищение чужого имущества — бюджетных средств, выделенных региональным министерством образования на оплату учебных мероприятий. В этих целях Смирнов изготовил документы, в которые внес заведомо ложные сведения о якобы проведении курсовой подготовки работников образовательных учреждений преподавателями НОУДО, а именно поддельные договоры между названным НОУДО и муниципальными образовательными учреждениями, счета-фактуры, акты выполненных работ. Денежные средства были оплачены путем безналичного перечисления со счета бюджета на счет НОУДО. Они поступили на расчетный счет НОУДО, были переведены на бизнес-счет этого учреждения, обналичены Смирновым в банкоматах, расположенных в различных районах города. Обналиченными деньгами Смирнов распорядился по своему усмотрению, причинив бюджету Пермского края материальный ущерб в особо крупном размере (кассационное определение Пермского краевого суда от 18 октября 2011 г. по делу № 22-8184-2011).
Как отмечает Н. К. Семернёва, термин «ущерб» более характерен для последствий, наступивших от преступных посягательств на собственность с причинением материального (имущественного) вреда[5]. В основном, значительный ущерб является квалифицированным составом преступлений, однако в некоторых составах (ст.ст. 167, 255 УК РФ) причинение значительного ущерба будет являться обязательным признаком состава преступления.
Таким образом, значительный ущерб является оценочным признаком последствий совершения преступления, который заключается в повреждении виновным имущества потерпевшего, при условии, что стоимость поврежденного имущества представляет для потерпевшего существенное значение в силу его материального положения, но в любом случае составляет не менее 5 тыс. руб.
Стоит учитывать, что наличие значительного ущерба играет важную роль для отграничения уголовного правонарушения от административного — преступные деяния необходимо отграничивать от административной ответственности, если эти действия не повлекли причинение значительного ущерба[6].
Так, в определении Конституционного Суда РФ от 5 марта 2013 г. № 323-О «По жалобе гражданина Газаряна Сурена Владимировича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 167 Уголовного кодекса Российской Федерации»[7] указано, что причинение значительного ущерба является обязательным признаком объективной стороны составов преступлений, предусмотренных и ч. 1, и ч. 2 ст. 167 УК РФ, отграничивающим их от административного правонарушения, предусмотренного ст. 7.17 КоАП РФ[8]. Отсутствие такого последствия умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества исключает возможность квалификации соответствующих деяний по названной статье уголовного закона, в том числе по ее части второй. В случае, когда в результате умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества причинен значительный ущерб, ответственность по ст. 167 УК РФ наступает независимо от того, в чьей собственности находилось имущество. Это в полной мере согласуется с положением ч. 2 ст. 8 Конституции РФ[9], относящим к одной из основ конституционного строя Российской Федерации принцип равного признания и защиты частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности. В соответствии с п. 2 примечаний к ст. 158 УК РФ значительный ущерб гражданину, в том числе при умышленном уничтожении или повреждении его имущества, определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 2500 руб. Что же касается размера значительного ущерба, причиненного юридическим лицам (коммерческим и некоммерческим организациям), то он в каждом конкретном случае должен оцениваться судом с учетом стоимости поврежденного или уничтоженного имущества, его хозяйственной и иной ценности, затрат на восстановление поврежденного имущества, последствий его выведения из использования (эксплуатации), экономического положения собственника или иного законного владельца этого имущества, а также иных имеющих существенное значение обстоятельств. Именно на такое применение ст. 167 УК РФ ориентирует суды общей юрисдикции и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. № 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем»[10] (далее — Постановление Пленума № 14/2002), в котором разъясняется, что умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, влекут уголовную ответственность по ч. 2 ст. 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба; при решении вопроса о том, причинен ли значительный ущерб собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или стоимости восстановления поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, например в зависимости от рода его деятельности и материального положения либо финансово-экономического состояния юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества (п. 6). Таким образом, использование федеральным законодателем в ч. 2 ст. 167 УК РФ указания на причинение значительного ущерба как на признак состава преступления не порождает такой неопределенности данной нормы.
Согласно ст. 7.17 КоАП РФ умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти действия не повлекли причинение значительного ущерба, влечет наложение административного штрафа в размере от 300 до 500 руб.
Исходя из этого, прежде чем вменять лицу совершение квалифицированного состава преступления, предусматривающего совершение деяния, повлекшего значительный ущерб, либо состава преступления по ст. 167 УК РФ, должно быть доказано, что стоимость поврежденного имущества является выше установленного в п. 2 примечаний к ст. 158 УК РФ предела и является существенной для гражданина, потерпевшего от совершенного деяния, в силу его имущественного положения.
На состав преступления, предусмотренного ст. 167 УК РФ, следует обратить особое внимание, так как значительный ущерб является обязательным признаком данного уголовного деяния. Причинение значительного ущерба является обязательным признаком как преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК РФ, так и преступления, предусмотренного ч. 2 данной статьи, на что прямо указывает п. 6 Постановления Пленума № 14/2002, в котором разъясняется, что умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, влечет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба.
Анализ практики применения ч. 1 ст. 167 УК РФ показывает, что при признании причиненного ущерба значительным суды, как это и предписывается уголовным законом, устанавливают не только тот факт, что ущерб превышает установленный примечанием 1 к ст. 158 УК РФ предел (5 тыс. руб.). Кроме того, в п. 6 Постановления Пленума № 14/2002 указано, что при решении вопроса о том, причинен ли значительный ущерб собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или стоимости восстановления поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, например в зависимости от рода его деятельности и материального положения либо финансово-экономического состояния юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества.
Таким образом, значительность ущерба определяется не только по размеру причиненного вреда, но и с учетом имущественного положения гражданина. Другими словами, ущерб на сумму, превышающую установленный законом предел, может быть не признан судом значительным, если при его оценке не учтено имущественное положение потерпевшего. Так, по мнению Э. В. Паутовой, существенный вред зависит не столько от фактического размера материального вреда, сколько от значимости его для потерпевшего, при этом изначально значительность вреда определяет сам потерпевший в заявлении[11].
Установление признака значительности ущерба с учетом имущественного положения потерпевшего представляет наибольшую трудность в судебно-следственной практике.
П. С. Яни полагает, что естественное стремление правоприменителя к формализации признаков всякой оценочной категории в этом случае вряд ли может быть удовлетворено — выработать формулу учитываемых при вменении обсуждаемого признака обстоятельств, которым можно было бы придать заранее установленное значение, в принципе невозможно. Потерпевший может, скажем, заявлять о том, что причиненный ущерб для него значителен, ссылаясь на свои скудные доходы пенсионера, но если в деле появятся сведения о высоком уровне его благосостояния и они окажутся непроверенными, вывод о причинении хищением значительного ущерба вышестоящая судебная инстанция вполне может не признать достоверным[12]. В связи с чем в правоприменительной практике представлены различные подходы к установлению имущественного положения потерпевшего при определении значительности причиненного ему ущерба.
В пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»[13] содержится важное разъяснение, согласно которому мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего.
При выяснении значительности ущерба определение стоимости поврежденного имущества не может ограничиваться только показаниями потерпевшего. Если суд признал наличие значительного ущерба на основании показаний потерпевшего (причиненный ущерб для него в силу его имущественного положения значителен), а в материалах дела есть доказательства, подтверждающие высокий уровень благосостояния потерпевшего, то суд вышестоящей инстанции может отменить квалификацию деяния «с причинением значительного ущерба».
Однако стоит заметить, что согласно п. 24 Постановления Пленума № 29/2002, если по не зависящим от виновного лица обстоятельствам имуществу потерпевшего не был причинен значительный ущерб, но умысел виновного был направлен именно на причинение значительного ущерба, то преступление должно квалифицироваться как покушение на деяние, причиняющее значительный ущерб. В связи с этим вышестоящие судебные инстанции отменяют приговоры судов, содержащие выводы об отсутствии значительного ущерба на основании того, что фактически ущерб не был причинен.
Значительный ущерб не может определяться исключительно на основании стоимости поврежденного имущества. При определении значительного ущерба должно учитываться имущественное положение гражданина, потерпевшего от совершения деяния по уничтожению или повреждению его имущества.
При возникновении затруднений с определением причинения значительного ущерба субъекты квалификации преступлений, в первую очередь, должны определить стоимостный размер ущерба, нанесенного совершенным преступлением, что само по себе является достаточно сложной задачей. Об этом свидетельствует следующий пример.
Шавензов В. А. осужден за то, что, являясь директором муниципального бюджетного образовательного учреждения дополнительного образования детей, используя свое служебное положение, имея доступ к полученным лично им от поставщиков для нужд учреждения товарно-материальным ценностям, предвидя неизбежность причинения ущерба учреждению и желая наступления таких последствий, умышленно совершил присвоение, то есть хищение вверенных ему в подотчет товарно-материальных ценностей. При этом факт недостачи и сумма похищенного были определены в ходе инвентаризации и финансовой проверки, по итогам которых был составлен акт внеплановой инвентаризации (апелляционное определение Красноярского краевого суда от 14 февраля 2017 г. по делу № 22-692/2017).
Определить причиненный ущерб иным способом, без учета как фактически понесенных затрат, так и их сопоставления с рыночной стоимостью работ по восстановлению поврежденного имущества, практически невозможно. То, что стоимость восстановительных работ окажется выше, чем стоимость поврежденного имущества, не должно влиять на оценку причиненного ущерба как значительного.
Сложности также вызывает установление величины ущерба при совершении деяния в форме повреждения чужого имущества. Если в ходе совершения преступления повреждается сложная вещь, состоящая из отдельных частей (деталей), имеющих собственную стоимость, величина причиненного ущерба может быть определена по-разному. Для определения величины ущерба, причиненного сложной вещи, можно использовать два подхода.
В соответствии с первым такое деяние может быть расценено как уничтожение конкретной составной части сложной вещи, и тогда величина причиненного ущерба будет определяться исходя из стоимости поврежденной (уничтоженной) детали без учета стоимости работ по восстановлению сложной вещи в целом.
Отсюда можно сделать вывод, что для установления значительного ущерба в размере не только стоимости поврежденного имущества, но и компенсации восстановительных работ, необходимо подтвердить документально, какие восстановительные работы были произведены и на какую сумму.
Споры о размере понесенных затрат и правилах их исчисления возникают в связи с тем, что восстановительные работы потерпевший выполняет самостоятельно, привлекает к их выполнению иных лиц либо обвиняемого, который заглаживает причиненный вред. Тем более сложность вызывают случаи, когда восстановительные работы еще не выполнены в силу отсутствия у потерпевшего возможности их оплатить. В подобных случаях применению так называемого расчетного метода для определения стоимости работ по восстановлению имущества препятствует содержащийся в законе запрет на постановление обвинительного приговора, основанного на предположениях (ч. 4 ст. 14, ч. 4 ст. 302 УПК РФ[14], а использование исключительно расчетного метода означало бы предположительную оценку судом размера соответствующих затрат.
Но если без работ по восстановлению вещи невозможно осуществлять ее дальнейшую эксплуатацию, и стоимость этих работ подтверждена доказательствами, отвечающими названным в ст. 88 УПК РФ критериям, такая стоимость должна быть учтена при установлении общей суммы причиненного ущерба.
Есть и еще один подход, согласно которому умышленное уничтожение или повреждение сложного имущества должно быть расценено как повреждение сложной вещи целиком. В таком случае величина причиненного ущерба может быть определена как совокупность стоимости поврежденных деталей и стоимости работ по их установке и т. п.
Стоит также обратить внимание на то, что выполнение восстановительного ремонта поврежденного имущества самим виновным не становится основанием для исключения стоимости данного ремонта из общей суммы причиненного ущерба.
Таким образом, при определении значительного ущерба необходимо принимать во внимание стоимость имущества, являющегося предметом преступления, а также в случае, если имущество было повреждено, — стоимость работ по восстановлению такого имущества, если восстановительные работы подтверждены документально и затраты на эти работы являются разумными в условиях сложившегося рынка.
Литература
1. Агешкина, Н. А. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ / Н. А. Агешкина, М. А. Беляев, Ю. В. Белянинова, Т. А. Бирюкова, С. А. Болдырев, Г. К. Буранов, Н. И. Воробьев, В. А. Галкин, Д. А. Дудко, Ю. В. Егоров, Ю. Б. Захарова, А. В. Копьёв [Электронный ресурс]. Подготовлен специально для системы «Гарант», 2016.
2. Паутова, Э. В. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: комментарий к главе 23 Уголовного кодекса Российской Федерации / Э. В. Паутова. — «Право Доступа», 2016 // Инф.-правовая база «Гарант».
3. Семернёва, Н. К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная) : научно-практическое пособие / Н. К. Семернёва. — М. : Проспект; Екатеринбург : ИД «Уральская государственная юридическая академия», 2010. — 296 с.
4. Трговченков, В. И. К вопросу о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Российской Федерации, предложенных Верховным Судом России / В. И. Торговченков // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2016. — № 1.
5. Яни, П. С. Значительный ущерб как признак хищения / П. С. Яни // Законность. — 2016. — № 4.
[1] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ : [федер. закон : принят Гос. Думой 24 мая 1996 г. : по состоянию на 25 апр. 2018 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954.
[2] См. об этом: Торговченков В. И. К вопросу о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Российской Федерации, предложенных Верховным Судом России // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 1.
[3] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
[4] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 9.
[5] См.: Семернёва Н. К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная) : научно-практическое пособие. М. : Проспект; Екатеринбург : ИД «Уральская государственная юридическая академия», 2010. 296 с.
[6] См.: Агешкина Н. А., Беляев М. А., Белянинова Ю. В. и др. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ [Электронный ресурс]. Подготовлен специально для системы «Гарант», 2016.
[7] [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.legalacrt.ru
[8] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ : [федер. закон : принят Гос. Думой 16 июля 1998 г. : по состоянию на 12 нояб. 2018 г.] // Coбp. зaкoнoдaтeльcтвa PФедерации. 2002. № 1 (ч. 1), ст. 1.
[9] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 фев. 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля. 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 31, ст. 4398.
[10] Официальный сайт Верховного Суда РФ www.vsrf.ru.
[11] См.: Паутова Э. В. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: комментарий к главе 23 Уголовного кодекса Российской Федерации : эл. версия : «Право Доступа», 2016 // Инф.-правовая база «Гарант».
[12] См.: Яни П. С. Значительный ущерб как признак хищения // Законность. 2016. № 4.
[13] Рос. газ. 2008. 12 янв.
[14] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ : [федер. закон : принят Гос. Думой 22 нояб. 2001 г. : по состоянию на 27 дек. 2018 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 51 (ч. I), ст. 4921
