ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОБРАЗОВАНИИ Информационный портал
 

§2. Современные теоретико-методологические подходы к изучению образовательных правоотношений в России

В начале 90-х годов в условиях системных государственно-политических и социально-экономических изменений в России произошел пересмотр концепции развития отечественного образования, стали возможными изменение принципов государственной образовательной политики и основ управления системой образования, а также выработка иных оснований, способов и форм правового регулирования образовательных отношений.

Начало формированию нового российского образовательного законодательства положили Конституция Российской Федерации и Закон Российской Федерации «Об образовании»,48закрепившие новые подходы и стимулировавшие изменения, происходившие в системе образования. В дальнейшем обобщение правоприменительной практики привело к принятию в январе 1996 года новой редакции Закона Российской Федерации «Об образовании»49и в августе 1996 года Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании»50. По мнению Яна де Гроофа, бельгийского теоретика образовательного права, изменения и дополнения российских законов об образовании были направлены на обеспечение реализации права на образование в Российской Федерации как фундаментального права и свободы.51

Уже в своей первой редакции Закон Российской Федерации «Об образовании» (далее — Закон) стал мощным импульсом преобразований в этой сфере. Впервые в отечественном законодательстве об образовании «нашли отражение вопросы, касающиеся общечеловеческих ценностей, свободного развития личности, свободы и плюрализма»52. Принятие Закона свидетельствовало о реальных шагах на пути к становлению демократического правового и социального государства и гражданского общества. По мнению российских и международных экспертов, установленные Законом правовые основы функционирования системы образования в значительной мере исключали возможность «бюрократических предписаний, подавления свободомыслия в преподавании и исследованиях, административных и технократических подходов к образовательным учреждениям».53

В сравнении с ранее действовавшими «Основами законодательства о народном образовании» (в ред. от 27 ноября 1985 г.)54

«Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании»//Ведомости ВС СССР, 1985, №48. Ст. 918

существенно изменились цели и принципы государственной политики (ст.2 Закона). Область образования была признана приоритетной (п. 1 ст.1 Закона), что подкреплялось определенными гарантиями со стороны государства, в том числе в финансово-экономической сфере (ст. 40 Закона). Образование объявлялось свободным от трансляции какой-либо идеологии: в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, органах управления образованием не допускалось создание и деятельность организационных структур политических партий, общественно-политических и религиозных движений и организаций (п.5 ст.1 Закона). Провозглашался приоритет общечеловеческих ценностей, гуманистический и светский характер образования (п.п. 1 и 4 ст. 2 Закона), демократический характер управления и независимость образовательных учреждений (п. 6 ст.2 Закона).

Свобода и плюрализм в образовании (п.5 ст.2 Закона) обеспечивались нормами, предоставляющими гражданам возможность создания негосударственных образовательных организаций (ст.11-1 Закона), свободу выбора образовательного учреждения (организации) и форм получения образования (п.1 ст.10; п.3 ст.12 Закона). Требование обязательности получения основного общего образования стало пониматься не как обязанность посещения государственной школы но главным образом как обязанность государства гарантировать гражданам получение образования данного уровня.

В целом содержание Закона свидетельствовало о том, что «российское образовательное право и государственная политика в этой области приблизились к общеевропейским стандартам».55

Законом были заложены правовые основы децентрализации управления образованием и разграничена компетенция в сфере образования между Федерацией, субъектами Федерации, органами местного самоуправления и образовательным учреждением.

Процесс децентрализации управления образованием получил дополнительный импульс в связи с принятием Конституции РФ, согласно которой общие вопросы воспитания и образования были отнесены к сфере совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (п. «е» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ).

Субъектам Российской Федерации были предоставлены обширные полномочия в сфере образования, в том числе правовое регулирование, обеспечение финансовых и материальных условий для функционирования региональной системы образования, контроль качества образования и установление дополнительных социальных гарантий участникам образовательного процесса (ст.29 Закона). Согласно п.1 ст.30 Закона перечень полномочий Федерации и субъектов Федерации (ст.28 и 29) мог быть изменен только законодательным путем.

Нельзя не признать, что легитимизация процесса децентрализации положительным образом повлияла на развитие системы российского образования в целом. В регионах стали активно разрабатываться управленческие модели и региональные программы развития, в бюджетах выделялись специальные статьи по отдельным сегментам образовательного сектора, дополнительный импульс получили педагогические инновации, обновлялось содержание образования. Огромное значение приобрела региональная законотворческая деятельность, которая становилась объективно необходимой в условиях известного правового вакуума, когда Закон РФ «Об образовании» имел рамочный характер и не исчерпывал проблем нормативного обеспечения образовательного процесса.56

Как подчеркивал Ян де Грооф, очень важно, что «посткоммунистическая Российская Федерация стала придерживаться настоящего принципа федерализма, то есть гарантированного разделения полномочий между центром и субъектами». По его мнению, демократизация сферы образования приведет к децентрализации системы управления образованием в целом и поможет преодолеть пережитки прежней советской системы, при которой «все было урегулировано центром, вплоть до мельчайших деталей».57

Децентрализация и разгосударствление были характерными чертами эпохи радикальных преобразований 90-х годов. С изменением методов управленческого воздействия и функций управления, децентрализацией и демократизацией управления, когда административное право стало утрачивать свою доминирующую роль в социально-культурной сфере, образовательному законодательству предстояло обрести новый смысл, роль и место в системе российского права.

По мнению известного правоведа, автора многочисленных публикаций в области административного права и сравнительного правоведения, Ю.А.Тихомирова, в новых условиях сфера проявления административного права может и должна сократиться за счет выделения из его сильно разветвленной структуры новых отраслей законодательства. Исследователь, считая, что структура права должна соответствовать изменениям, происходящим в общественной и государственной жизни, выражал свое несогласие с тем, что в действующем Общеправовом классификаторе отраслей законодательства (1993 г.) административным правом охватывается около 20 отраслей и институтов, «регулируемых в управленческом аспекте». Данный классификатор, по мнению исследователя, является неточным и требует дальнейшей корректировки. Он полагает, что «административное право может сохранить свою Общую часть со специфическими методами административно-правового регулирования в разных сферах, а Особенная часть способна перерасти в самостоятельные отрасли законодательства».58

Одной из таких отраслей, по мнению Ю.А.Тихомирова, становится образовательное законодательство, ибо у данной отрасли «складываются свой предмет и методы правового регулиро-вания».59Последние представляют собой как раз то «единство в юридическом содержании регулирования», наличие которого С.С.Алексеев считал обязательным условием для того, чтобы признать какую-либо совокупность нормативно-правовых актов отраслью законодательства.

В то же время другой известный правовед, специалист в области гражданского права Е.А.Суханов, резко критикует всякие попытки изменить сложившуюся структуру права.60В частности, он полагает, что законодательство об образовании было и остается частью административного права, ибо оно представляет собой «массив нормативных актов комплексного характера, но с очевидно преобладающей административно-правовой природой». Сравнивая данный массив с законодательством о государственной службе, Е.А.Суханов не видит смысла в каком-либо обособлении образовательного законодательства, тем более в его кодификации.61

Однако, как уже отмечалось, еще в 70-е годы, по мнению С.С.Алексеева62и Г.С.Сапаргалиева,63начался объективный процесс формирования новой отрасли законодательства по народному образованию. Замечание В.И.Новоселова о том, что «нормы права о народном образовании не являются административно-правовыми в их собственном смысле»64, также косвенно свидетельствует об этом. Данное предположение в значительной степени подтверждается наблюдением В.М.Сырых относительно того, что в 70—80-х годах при подготовке систематических собраний советского законодательства нормативно-правовые акты по вопросам образования не были отнесены к сфере государственного управления и образовали самостоятельный массив. В Собрании действующего законодательства СССР они были выделены в самостоятельный раздел, а в Своде законов СССР составляли объемную главу раздела по вопросам социального развития и культуры, а также социально-экономических прав граждан.65

Большинство современных исследователей не причисляют новое российское образовательное законодательство исключительно к административно-правовой отрасли. В частности, А.В.Белозеров пришел к выводу, что «правоотношения между учащимся на бюджетной основе и образовательной организацией, финансируемой государством, вряд ли можно отнести к предмету административного права. Эти отношения не являются властными и не входят в круг правоотношений, описываемых в научной литературе как предмет регулирования административного права».66

Наиболее распространенным сегодня является взгляд на российское образовательное право как комплексную правовую общность, призванную регулировать многочисленные разнообразные отношения системы образования.67Можно предположить, что в основе теоретических рассуждений сторонников данного подхода лежат идеи Г.С.Сапаргалиева, переосмысленные с учетом современной практики. Данный подход уже в советское время позволял отделять от административно-правовых отношений «учебные отношения» как имеющие выраженную специфику. В то время как изучение «отношений по народному образованию» в рамках административного права затрудняло выявление правовых особенностей отношений по обучению и воспитанию. Как справедливо подчеркивают современные исследователи, недооценка этой специфики уже в наше время «негативно сказалась и на практике, и на состоянии нормативного правового регулирования» сферы образования68.

Вместе с тем в некоторых современных научно-теоретических исследованиях обосновывается иной подход к оценке отраслевой принадлежности правовых норм, регулирующих отношения в сфере образования. В частности, Т.А.Владыкина, признавая, что «не все складывающиеся в сфере образования отношения лежат в плоскости административного права», приходит к следующему выводу: «Правовое опосредование социальных связей, складывающихся в сфере образования, является последовательно полиотраслевым, т.е. производится не комплексной отраслью (правом образовательным), а совокупностью различных отраслей права и законодательства, в число которых входит и законодательство об образовании».69

Не вполне корректным представляется и утверждение Т.А.Владыкиной о том, что в сфере образования отсутствует «качественно специфический вид однородных общественных отношений, требующих своеобразной правовой регламентации». К такому выводу исследователь приходит на том основании, что «складывающиеся в сфере образования социальные связи значительны по объему и весьма разнообразны по содержанию». В

качестве примера Т.А.Владыкина перечисляет имущественные отношения товарно-денежного характера, управленческие отношения, публичные отношения с финансовыми и налоговыми органами, отношения наемного труда между администрацией и ра-ботниками.70

Однако все перечисленные отношения следует рассматривать исключительно во взаимосвязи, которая обусловлена наличием системы правоотношений в сфере образования. Как подчеркивает Д.А.Керимов, любая система «есть целостность, выражающаяся в том, что объединение соответствующих частей носит необходимый характер» и «осуществляется не только по формальным, но и по сущностно-содержательным признакам, что обусловлено единством их задач, целей, органичной связью и взаимодействием в процессе функционирования».71«Система имеет ядро, вокруг которого объединяются, интегрируются и структурируются все другие системообразующие элементы». Это ядро является тем «направляющим, стимулирующим началом», под воздействием которого «осуществляется координация деятельности всего комплекса элементов системы, развитие каждого элемента и всей системы в целом».72Для системы правоотношений в сфере образования таким ядром выступают отношения по обучению и воспитанию, которые Г.С.Сапаргалиев называл «учебными», или «учебно-воспитательными», Г.А.Дорохова, а также современные исследователи В.И.Шкатулла,73Т.Н.Матюшева,74С.В.Куров75и др. — «педагогическими», В.М.Сырых76— «образовательными».

Без этих ключевых отношений все иные отношения сферы образования теряют смысл. В самом деле, зачем вузу договариваться со строительной организацией о возведении нового учебного корпуса, если в этом вузе не осуществляется образовательный процесс? Будут ли граждане заключать договоры об оказании образовательных услуг на возмездной основе с вузом или частной школой, если по каким-то причинам приостановлена образовательная деятельность этих организаций? Ответ на эти вопросы вполне очевиден. Возникновение разнообразных отношений в системе образования возможно только при условии, если все они способствуют подготовке и осуществлению образовательного процесса, который, в свою очередь, обусловлен возникновением правоотношений по обучению и воспитанию.

Между тем Т.А.Владыкина не упоминает ни об основной роли и функции системы образования, ни о ключевых отношениях этой системы. Исследователь как бы не замечает их. Поэтому все прочие отношения, возникающие в сфере образования, предстают бессистемными и разрозненными, ибо они «лишены» своего объединяющего «ядра». Таким образом, рассмотренный подход не позволяет осмыслить и оценить правовое регулирование образовательной сферы в целом.

В работах других исследователей — сторонников «комплексного подхода» — не отрицается специфика отношений по обучению и воспитанию, что позволяет сформировать более точные представления о системе правоотношений, возникающих в сфере образования. В частности, С.В.Куров рассматривает образовательное право как «комплексный правовой институт», который «состоит из правовых норм различных отраслей права и сочетает в себе диспозитивные и императивные начала».77Он полагает, что «совокупность регулируемых образовательным правом отношений указывает на то, что мы имеем дело с разнородными по своему существу отношениями, которые требуют различных методов их правового регулирования и, следовательно, участия не одной, а нескольких отраслей права». При этом исследователь признает, что «основу образовательного права составляют нормы, регулирующие педагогические (образовательные — в узком смысле) отношения». Нормы, регулирующие эти отношения, С.В.Куров предлагает называть «образовательно-правовыми нормами (по аналогии с гражданско-правовыми, административно-правовыми и т.п. нормами)».78

В.И.Шкатулла — один из первых исследователей российского образовательного законодательства — рассматривает его как комплексную отрасль, включающую нормы различных отраслей, которые «не объединены единым методом правового регулирования, но связаны предметом и задачами регулирования».79Поскольку Закон «регулирует множество отношений, складывающихся в системе образования», то, по мнению В.И.Шкатуллы, «предмет правового регулирования образовательного законодательства составляют конституционные, трудовые, управленческие (административные), имущественные, социальные, земельные, финансовые, семейные отношения вкупе с педагогическими отношениями». При этом «педагогическим отношениям» в этой системе отводится центральная, системообразующая роль, ибо все прочие отношения системы образования призваны их «обслуживать или обеспечивать».80

Важно подчеркнуть, что В.И.Шкатулла первым из современных исследователей затронул вопрос о «самостоятельности» образовательного законодательства и о его отделении от административно-правовой отрасли. Он также первым выдвинул тезис о том, что образовательное законодательство является «самостоятельной отраслью правовой системы России».81Данный тезис не получил развития в трудах самого В.И.Шкатуллы, но был поддержан и развит В.М.Сырых, который является основоположником нового теоретического подхода к исследованию образовательных правоотношений.

Теоретические положения, сформулированные в трудах В.М.Сырых,82созвучны основным выводам Г.А.Дороховой, которые в новых условиях, когда административное право в значительной степени утратило свое былое значение, получили принципиально иное истолкование.

В.М.Сырых, справедливо полагая, что образовательные правоотношения нуждаются в обособлении, выводит их за пределы административно-правового поля и определяет образовательное право как самостоятельную отрасль правовой системы России.83При этом исследователя не смущает многообразие отношений сферы образования, которые он на основании системного подхода, позволяющего сосредоточить внимание на выявлении интегратив-ных качеств,84рассматривает как совокупность фиксированных связей, объединяющих элементы в единое целое. Исходя из того, что функции элементов системы производны от функций системы в целом, выявляется центр данной системы («образовательные отношения»), определяющий общее назначение всей системы, и функции других ее элементов (иные отношения в сфере образования) соотносятся с функцией всей системы. Нормы смежных отраслей права необходимы для образовательного права лишь постольку, поскольку они «конкретизируются применительно к специфике предмета отрасли и действуют только в ее пределах».85«На каком основании нормы других отраслей права мы приписываем отрасли, к которой они не принадлежат?»86— задается вопросом В.М.Сырых, полемизируя с В.И.Шкатуллой относительно отраслевой принадлежности образовательных отношений.

Для развития своих идей В.М.Сырых использует иной подход к терминам. В частности, он отдает предпочтение термину «образовательные отношения», отказываясь от традиционного термина «педагогические отношения», в то время как другие авторы употребляют оба термина.

По мнению В.И.Шкатуллы, образовательные отношения в широком смысле — это все отношения, которые возникают в сфере образования. В узком смысле — это педагогические отношения по обучению и воспитанию. Свой выбор термина «педагогические отношения» В.И.Шкатулла увязывает с понятием «педагогика» и объясняет тем, что «отношения воспитания и обучения изучаются педагогической наукой».87Исследователь также отмечает, что понятие «педагогические отношения» в определенной степени совпадает с понятием «педагогический процесс», под которым подразумевается «совокупность последовательных и взаимосвязанных действий педагогов и учащихся, направленных на создание и прочное усвоение системы знаний, навыков и умений, формирование способности применять их на практике».88

В.М.Сырых вкладывает в понятие «образовательные отношения» тот же смысл, что В.И.Шкатулла в «педагогические отношения», подразумевая отношения, возникающие в процессе обучения и воспитания. Свой выбор терминологии В.М.Сырых объясняет тем, что термин «педагогические отношения» не соответствует принятому в юридической науке обозначению правоотношений по их объекту, а не субъекту: «Мы говорим «семейные отношения», а не отцовские или материнские, «трудовые», а не ра-ботодательские. Не имеется достаточных оснований делать исключение в отношении образовательного права. Поэтому те отношения, которые В.И.Шкатулла обозначает как педагогические, сообразно их объекту следует обозначать термином «образовательные».

Стремясь упорядочить терминологию, В.М.Сырых строго разграничивает понятия «образовательные отношения» и «отношения в сфере образования». Отвергая термин «педагогические отношения», он называет «образовательными» ключевые отношения системы образования. По его мнению, они составляют «основу, ядро, специфический предмет» отрасли образовательного права.89В.М.Сырых определяет их как правоотношения, «возникающие между обучающимися, образовательными учреждениями, педагогическими работниками, иными лицами в процессе получения обучающимися общего или профессионального образования, подтвержденного специальным документом о соответствующем образовании и/или квалификации».90

Все прочие отношения, возникающие в системе образования, В.М.Сырых предлагает называть «правоотношениями в сфере образования».91С его точки зрения, неправомерно называть их термином «образовательные», ибо они регулируются нормами практически всех отраслей права. Применительно к регулированию образовательной сферы они образуют комплексные институты, которые одновременно принадлежат и образовательному праву, и другой отрасли права (гражданскому, трудовому, административному, финансовому, семейному и т.д.). «Комплексный институт образовательного права понимается как совокупность норм, с помощью которых конкретизируются и дополняются нормы других отраслей права применительно к специфике образовательных отношений, а регулятивное действие этих норм ограничивается предметом образовательного права».92

С нашей точки зрения, терминология, предложенная В.М.Сырых, в большей степени соответствует современному содержанию отношений по обучению и воспитанию, чем ставший традиционным термин «педагогические отношения». В правильности юридического употребления данного термина можно усомниться уже на том основании, что в Законе РФ «Об образовании» личностно-ориентированный «целенаправленный процесс обучения и воспитания» называется не «педагогическим», а «образовательным».

В узком смысле «образовательный процесс» понимается законодателем как реализация образовательным учреждением (организацией) «одной или нескольких образовательных программ и (или) обеспечение содержания и воспитания обучающихся, воспитанников» (п. 1 ст. 12 Закона). Однако свобода выбора форм получения образования предполагает, что образовательный процесс может протекать вне образовательного учреждения без непосредственного участия педагогических работников. Поэтому в широком смысле «образовательный процесс» следует понимать как освоение обучающимися той или иной образовательной программы соответствующего уровня в любой из предусмотренных ст. 10 Закона форм получения образования.

Если участниками «педагогического процесса» и соответственно «педагогических отношений» неизменно являются учитель (педагог) и ученик (обучаемый), то состав участников образовательного процесса может изменяться в зависимости от уровня и формы получения образования. Так, участниками образовательного процесса являются родители несовершеннолетних обучающихся. Вместе со своими детьми (обучающимися) они выступают правомочной стороной образовательных правоотношений и действуют в определяемых Законом правовых рамках (ст. 52). Правомочная сторона вступает в образовательные правоотношения не с педагогическими работниками, а с юридическим лицом — образовательным учреждением (организацией), выступающим здесь обязанной стороной.

Педагогические работники выступают в образовательных правоотношениях представителями обязанной стороны, уполномоченными проводить образовательный процесс. Однако при таких формах освоения образовательных программ, как экстернат и семейное образование, педагоги как представители обязанной стороны принимают минимальное участие в образовательном процессе, а взаимоотношения сторон ограничиваются организацией/участием в аттестационных мероприятиях и выдачей/получением документа об образовании и/или квалификации.

То есть состав участников образовательных правоотношений и решаемый ими круг вопросов представляется гораздо более широким, чем предполагают «педагогические отношения» между учителем и учеником. К тому же термин «педагогические отношения» является спорным не только в юридическом аспекте. На наш взгляд, он слабо сочетается с современной гуманистической парадигмой образования.

По канонам официальной советской педагогики центральной фигурой учебного процесса являлся педагог. Г.А.Дорохова акцентировала внимание на «непосредственном педагогическом воздействии, направленном на передачу и усвоение учащимся знаний, в том числе идеологии, навыков, правил поведения».93Предполагалось, что педагог должен был формировать личность, транслировать идеологию, нести ответственность перед государством за воспитание советских граждан. В такой педагогической системе учащийся действительно являлся скорее пассивным участником отношений, объектом управления, чем субъектом действия. До сих пор некоторые авторы употребляют термин «обучаемый» вместо более корректного в правовом отношении термина «обучающийся», введенного Законом РФ «Об образовании».

Современные образовательные отношения все меньше напоминают «отношения по народному образованию» советской эпохи. Личностно-ориентированное образование и педагогика начинаются с обращения к человеку. Как констатируют Е.Н.Шиянов и И.Б.Котова, гуманистическая направленность не только меняет привычное представление о целях образования, но и способствует установлению «гуманных взаимоотношений между участниками образовательного процесса», внедряет «педагогику со-трудничества».94Поэтому во взаимоотношениях учителя и ученика (в самом широком значении этих слов) должны были произойти принципиальные изменения. По справедливому замечанию Н.П.Пищулина, главным действующим лицом в системе учитель — ученик становится учащийся, так как он сам, своими действиями, своими усилиями, без административного принуждения «сверху» «воспитывается, учится, впитывает дух, воспринимает и осваивает культуру».95

В соответствии с гуманистической, демократической парадигмой образования ученик является главным действующим лицом образовательного процесса еще и потому, что он реализует свое естественное, неотъемлемое право — право на образование. «Учитель появляется там и тогда, где и когда появляются учени-ки»,96а не наоборот. Учитель, педагогический работник, лишь способствует реализации учеником, обучающимся, этого права, создает для этого условия. Как подчеркивает Б.С.Гершунский, учитель — это «не урокодатель, интересующийся лишь немедленными результатами своего труда», но «мыслитель, ощущающий всю полноту возложенной на него ответственности за судьбу доверившегося ему Человека».97А потому учитель — это человек авторитетный, но не авторитарный.

Таким образом, термин «педагогические отношения», предложенный исследователями в 80-е годы прошлого века, не соответствует современным тенденциям развития образования и правоотношений в сфере образования. Он устарел, как, впрочем, и термины «народное образование», «отношения по народному образованию», применявшиеся в советский период.

Согласно Концепции модернизации российского образования до 2010 года98современному российскому образовательному законодательству более соответствует термин «образовательные отношения», вытекающий из предложенного законодателем термина «образование», понимаемого как «целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов)» (преамбула Закона).

В современных условиях образование представляет собой многомерную категорию, которая исследуется представителями различных областей знания — педагогами, социологами, философами, экономистами, правоведами. Поэтому очевидно, что данное в Законе определение понятия «образование» не является исчерпывающим. Однако научная ценность этого определения состоит в том, что оно (хотя и в узком смысле) определяет предмет правового регулирования сферы образования. Определение данного предмета на сегодняшний день представляется особенно важным, поскольку, по мнению многих исследователей, образование все больше и больше превращается в сферу образовательных услуг, оказываемых гражданам, как на возмездной основе, так и за счет бюджетного финансирования.99Б.С.Гершунский, прослеживая социально-философские корни данного процесса, усматривает причину происходящего в том числе в таких явлениях, как смена образовательной парадигмы и признание приоритетов личностных образовательных ценностей. Сегодня очевидно, что система образования «все более явственно превращается в вариативную, открытую для оперативных изменений и обоснованных инноваций дифференцированную сферу образовательных услуг», а человек получил возможность «выбирать индивидуальную образовательную траекторию в соответствии со своими интересами и способностями».100Но в результате в рамках так называемого «рыночного подхода» образование, «мыслившееся традиционно какобщественное благо»,101начинает восприниматься преимущественно как сфера услуг, в том числеуслуг гражданину со стороны государства.

Как подчеркивает И.М.Ильинский, «логика и психология рынка овладели сферой образования, которое фактически превратилось в сферу производства».102Об «экономизации» образования заявляет и С.И.Плаксий, полагая, что «укрепление рыночных отношений в России неизбежно диктует распространение их принципов на сферу образования», которая становится «важной самостоятельной отраслью российской эконо-мики».103

Одним из сторонников данного подхода является современный исследователь проблем образовательного права С.В.Куров. Полагая, что в Законе закреплена двойственная сущность понятия «образование» (как результата и как процесса), исследователь подчеркивает, что «в условиях рыночной экономики образование-результат и образование-процесс выступают объектами товарно-денежных отношений».104

В то же время, настаивая на «экономизации» образования, исследователи приходят к выводу о том, что сфера образования не может быть полностью подчинена законам рынка. В частности, С.И.Плаксий вынужден признать исключительное своеобразие рынка образования, где «регуляторами являются не только макро- и микроэкономические факторы, рынок труда и капитала, но и человеческий потенциал, социальные и социально-психологические механизмы».105С.В.Куров полагает, что рынок как система определенных общественных отношений оказывает как положительное, так и отрицательное воздействие на структуру, содержание и направленность образования. Так, «реализация сугубо экономических задач и целей в отрыве от социального и социокультурного содержания и предназначения образования приводят к утрате образовательных ценностей, обнищанию духовной жизни общества и личности, девальвации и подмене общенациональных приоритетов, а в долгосрочной перспективе создает угрозу интеллектуальной и национальной безопасности страны». Поэтому С.В.Куров выражает несогласие с тем, что образование представляет собой «набор услуг и не более того».106

Приведенному выводу созвучно замечание С.И.Плаксия о том, что «если образование будет возможно лишь через рынок, то есть через индивидуальную покупку образовательных услуг, то доступ к образованию будет открыт лишь для состоятельных людей, а это не только нарушает фундаментальные права человека, но и ведет к интеллектуальному обеднению общества».107Как отмечает Б.С.Гершунский, стихии спроса и предложения на рынке образовательных услуг должны сопутствовать точно выверенные и прогностически доказанные политика и стратегия образования. С их помощью удастся уловить назревающие объективные тенденции в обществе, проследить их и «в необходимых случаях (на основе включения соответствующих правовых механизмов) оказать противодействие любым деструктивным и безнравственным перекосам в данной сфере».108С нашей точки зрения, в ситуации, когда рыночные отношения стали органичной частью всей совокупности отношений, возникающих в сфере образования, основным регулятором на рынке образовательных услуг должно выступать именно государство. Его основными функциями в образовании являются: определение образовательной политики, создание и поддержка системы образования, социальная поддержка и обеспечение права личности на образование, а также выравнивание возможностей граждан на доступ к образованию. Только в этом случае образование сохранится как общественное благо и фундаментальные право и свобода, которыми вправе воспользоваться каждый согласно положениям, установленным частями 1—3 ст. 43 Конституции РФ и ст. 5 Закона.

Показательно, что европейские исследователи образовательного права достаточно осторожно относятся к «экономизации» образования. В частности, Ян де Грооф подчеркивает, что в настоящее время «на повестке дня международной и национальной практики стоит вопрос о том, какие ограничения необходимо установить одностороннему «экономическому» взгляду на

образование».109

Как отмечает В.К.Загвоздкин, в Европе «многие авторы обоснованно отклоняют чисто рыночный подход в образовании, так как общедоступность и равенство шансов в образовании являются такими ценностями, от которых никто не желает отказываться. Особо тщательно анализируется понятие товара или услуги в применении к образованию, а также идея школы как предприя-тия».110В частности, немецкий исследователь Франк Рюдигер Йах сознательно не употребляет слово «услуги» в отношении образования, так как оно, по его мнению, не является товаром и не может быть отнесено к сфере услуг.111

Ян де Грооф не отрицает, что в соответствии с основными принципами свободного рынка образование производит некий вид экономического товара («услугу»). Однако при этом он рассматривает образование как «продукт культуры», для защиты которого могут быть приняты меры, идущие вразрез с принципами свободного рынка, что, впрочем, не означает прекращения конкуренции. Бельгийский исследователь полагает, что «подход, основанный на умении ценить деньги», требует толкования и по ряду политических вопросов, таких как равные возможности для учащихся, демократическое право на качественное образование для всех, расширенная забота со стороны государства, внимание к национальным меньшинствам.112

Изучив российское образовательное законодательство, Ян де Грооф отмечает, что в нем в некоторой степени разграничиваются понятия «образование» и «образовательные услуги». В частности, он комментирует данное в Законе определение понятия «образование» преимущественно в социологическом аспекте, прослеживая трехсоставное раскрытие понятия «образование» «как процесса развития личности, общественного воспитания и профессионального обучения».113При этом «образовательным услугам» отводится второстепенная роль, поскольку, в соответствии с Законом, они могут оказываться образовательным учреждением только «за пределами определяющих его статус образовательных программ» (ст. 14.6 Закона).

Такому пониманию в принципе соответствует позиция В.М.Сырых, который настаивает на том, что в Законе четко и последовательно проводится различие между деятельностью образовательных учреждений и платными дополнительными образовательными услугами. На этом основании исследователь не считает возможным относить к сфере образовательных услуг образование, получаемое гражданами в пределах государственных образовательных стандартов, даже в том случае, если такое образование получается на возмездной основе. Он подчеркивает, что платность образования не меняет правового статуса обучающегося, закрепленного образовательным правом, и не дает никаких оснований для распространения статуса субъектов гражданского права на образовательную сферу. Поэтому «ни буква, ни дух гражданского законодательства не воспринимают образовательные отношения, основанные на платной, возмездной основе за счет средств обучающегося, в качестве гражданского правоотношения».114

Напротив, С.В.Куров предлагает относить к сфере образовательных услуг любое образование, получаемое на возмездной основе. Возникающие при этом правоотношения, по мнению исследователя, имеют «комплексную основу» и регулируются «сочетанием норм гражданского права и законодательства об обра-зовании».115Из этого фактически следует, что отношения по обучению и воспитанию, возникающие на возмездной основе, имеют иную юридическую природу, нежели подобные отношения, возникающие на безвозмездной основе. Однако с этим трудно согласиться, учитывая специфичность отношений по обучению и воспитанию (образовательных отношений). Поэтому более обоснованной представляется позиция В.М.Сырых, который полагает, что плата за обучение есть внешний для образовательного процесса факт,116а потому не считает возможным дифференцировать таким образом образовательные отношения.

С точки зрения В.М.Сырых, образовательные отношения являются однородными и составляют основу, «ядро» предмета правового регулирования самостоятельной правовой отрасли (образовательного права), которая не только имеет собственный оригинальный предмет правового регулирования, но обладает и другими необходимыми признаками отрасли права (специфическим методом, особым механизмом правового регулирования, правовым режимом и особым набором правовых институтов).

В предмет регулирования образовательного права наряду с образовательными отношениями входят отношения, которые сопутствуют образовательным, и комплексные отношения, которые находятся на стыке образовательного и других отраслей права.117Отношения, составляющие предмет образовательного права, нельзя считать отдельными, разрозненными, ссылаясь на их кажущуюся разнородность.118Все они, сгруппированные вокруг единого ядра (образовательных отношений), тесно переплетаясь и взаимодействуя между собой, призваны выполнять единую задачу — регулировать отношения системы образования в целом. Подчеркивая их единую целенаправленность, В.М.Сы-рых настаивает на том, что регулирование сферы образования должно проводиться в особом правовом режиме, ибо только при таком условии оно будет полноценным.

Данный теоретико-методологический подход нашел отражение в опубликованной в 2001 году Концепции Кодекса РФ об образовании, в которой подчеркивается, что специфические черты образовательных отношений «выделяют их из числа других отношений и требуют применения правовых средств, органично учитывающих эту специфику и обеспечивающих реализацию образовательных отношений в реальной жизни».119

Особый правовой режим предполагает применение особого метода и механизма правового регулирования. Однако в отношении новых отраслей права речь может идти лишь о комбинации двух основных методов юридической науки — императивного и диспозитивного. Так, применительно к образовательному праву В.М.Сырых выделяет в качестве метода правового регулирования особое сочетание императивного и императивно-диспози-тивного методов. Он приводит примеры, демонстрирующие реализацию указанного сочетания методов правового регулирования в сфере образования, а также примеры «тупиковых ситуаций», возникающих в случае неприменения специфических методов образовательного права.

Настаивая на том, что образовательным отношениям необходим особый правовой режим регулирования, В.М.Сырых вынужден признать, что на практике он применяется недостаточно эффективно и пока еще «не обеспечивает единства нормативно-правового регулирования этих отношений».120На уровне структуры отрасли обнаруживается недооформленность особых правовых институтов образовательного права. Как утверждает В.М.Сырых, образовательное право имеет основной институт, закрепляющий его общеотраслевые принципы и определяющий предмет и задачи отрасли. Важнейшей составной частью образовательного права выступают институты социальной защиты обучающихся. Оно также имеет целый ряд комплексных институтов, возникающих на стыке образовательного права и других отраслей права. Однако, по замечанию самого исследователя, еще не полностью сформирован институт дисциплинарной ответственности, оформление которого способствовало бы преодолению декларативности образовательного законодательства. В.М.Сырых полагает, что разработке данного направления следует уделить особое внимание в процессе совершенствования образовательного законодательства. В частности, «институты юридической ответственности обучающихся и педагогических работников должны быть едиными в своих исходных принципах и могут различаться лишь приемами и способами применения».121

На наш взгляд, институтом дисциплинарной ответственности не исчерпывается перечень не до конца сформировавшихся институтов образовательного права. В частности, законодательно не определены права обучающихся и педагогов в образовательном процессе, до сих пор не нашел адекватного правового оформления порядок осуществления различных, прежде всего контрольных процедур в сфере образования и возникающие в процессе их осуществления специфические правомочия сторон и т.д.

В этой связи представляется дискуссионным утверждение В.М.Сырых о том, что все признаки, присущие образовательному праву как самостоятельной отрасли, в настоящее время проявляют себя в ставшей развитой форме.122По его же словам, лишь кодификация образовательного законодательства позволит до конца развиться всем основополагающим признакам образовательного права, а также будет способствовать завершению процесса формирования его в качестве самостоятельной правовой отрасли. Принятие Кодекса РФ об образовании обеспечит «системное и целенаправленное регулирование собственно образовательных отношений, приведет к выявлению их дополнительных свойств, признаков, что, в свою очередь, потребует образования новых правовых институтов, уточнения метода правового регулирования, создания единого правового режима общественных отношений в сфере образования».123

Тот факт, что формирование новых отраслей права происходит в результате активной правотворческой работы и что кодификация особенно этому способствует, подчеркивали еще советские исследователи.124Однако С.С.Алексеев в этой связи отмечал, что «не следует преувеличивать роль кодифицированных актов», ибо «решающим системообразующим фактором остается предмет правового регулирования, назревшая объективная потребность самостоятельного, обособленного нормативного регулирования» того или иного вида общественных отношений, а также наличие «объективных юридических оснований».125

Обоснованной представляется позиция Л.А.Морозовой, которая предлагает строго подходить к градации системы права на отрасли и к оценке новых правообразований в качестве самостоятельных отраслей права.126По ее мнению, если отсутствует хотя бы один из критериев отраслевой градации, то сложившаяся правовая общность представляет собой «подотрасль или правовой институт, которые еще должны накопить качественные различия и только затем могут быть признаны отраслью».127О.А.Красавчиков также считает, что «если та или другая совокупность норм не обладает объективными признаками самостоятельности, присущими каждой действительной отрасли права, то данную совокупность нет необходимости называть чужим именем. Она представляет собой правовой институт или часть его и найдет свое место непосредственно не в системе права в целом, но в системе соответствующей отрасли».128

С одной стороны, хотя утверждение В.М.Сырых о том, что образовательное право в полной мере обладает всеми признаками самостоятельной отрасли права, представляется преждевременным, на сегодняшний день не существует объективных оснований для того, чтобы причислить образовательное право к какой-либо из «полноправных» самостоятельных отраслей правовой системы в качестве подотрасли или правового института. Отделение его от административно-правовой отрасли, по мнению большинства исследователей, является свершившимся фактом. В то же время состояние его таково, что, как отмечает С.В.Куров, ни по своему составу, ни по своей социальной зрелости образовательные отношения не готовы еще для оформления в отдельную отрасль права.129

С другой стороны, преобладающий сегодня в науке при рассмотрении образовательных отношений «комплексный подход», с нашей точки зрения, является методологически спорным. В частности, при нем не учитывается тот факт, что отношения в сфере образования, несмотря на свою кажущуюся многоликость, объединены общими целями и задачами и в силу этого не могут рассматриваться разрозненно. Соответственно нормы различных отраслей права, входя в систему норм, регулирующих отношения в сфере образования, становятся частью этой системы и должны выполнять общие системные функции.

На наш взгляд, сегодня имеются серьезные основания полагать, что назрела объективная потребность самостоятельного правового регулирования образовательных отношений. Об этом, в частности, свидетельствует наличие особых правовых статусов участников образовательных отношений.

Так, С.С.Алексеев, исходя из общих закономерностей теории права, констатирует: «До тех пор, пока правовые принципы, отдельные приемы регулирования и другие юридические особенности не привели к появлению нового юридического статуса, т.е. не изменили общего юридического положения субъектов, нет и «нового качества» — самостоятельной основной отрасли», ибо именно правовой статус является «главной чертой особого метода правового регулирования».130Поскольку имеются основания утверждать, что все участники образовательных правоотношений обладают специфическим правовым статусом в образовании, то вполне правомерно ставить вопрос о формировании новой самостоятельной правовой отрасли.

Это теоретическое положение поддерживается Т.Н.Матюше-вой, подробно изучившей образовательно-правовой статус граждан РФ.131К сходному выводу приходит В.М.Сырых, который убедительно доказал целесообразность применения специфического метода и установления особого режима правового регулирования образовательных отношений, обладающих выраженной спецификой. С учетом этого один из основных вопросов, который стоит перед современными исследователями образовательного права, заключается в том, в какой мере к настоящему времени оно сформировалось как специализированная правовая отрасль и каковы перспективы его развития.

Очевидно, что развитие образования и перспективы образовательного законодательства в значительной степени зависят от приоритетов образовательной политики государства, от той роли, которую государство готово играть в образовании. Сохранение принципа приоритетности, развитие нормативных правовых основ образования в направлении более полного урегулирования складывающихся отношений, окончательное формирование и развитие правовых институтов и специфического образовательно-правового статуса субъектов образовательных отношений создает объективные предпосылки дальнейшего развития образовательного законодательства и оформления образовательного права в самостоятельную отрасль.

В то же время следует признать, что принятие Федерального закона «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации…» от 22.08.2004 №122-ФЗ132(далее — 122-ФЗ), внесшего существенные изменения в Закон РФ «Об образовании» и Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», может существенно замедлить процесс развития образовательного права в самостоятельную отрасль системы права. В первую очередь это связано с фактической отменой законодательного закрепления приоритетности образования (ст. 40 Закона), а также особых правовых режимов (льготного налогообложения, особого подхода к пониманию предпринимательской деятельности (реинвестирование в образовательный процесс), социальных льгот для педагогических работников и особого режима оплаты их труда). В результате образовательное учреждение как субъект образовательных правоотношений утрачивает ряд специфических черт своего правового статуса. То же самое можно сказать и о правовом статусе педагогических работников. Тем не менее в силу функциональных свойств системы образования по-прежнему возможно вести речь о специфическом правовом статусе субъектов образовательных правоотношений, что свидетельствует о сохранении в России актуальности вопроса о формировании самостоятельной правовой отрасли.

Показательно, что вопрос об обособлении образовательного права не стоит на повестке дня европейских исследователей. Вероятно, это связано с тем, что образование в либеральном понимании выступает как область действий и ответственности самого гражданина и требует государственного регулирования только в части обеспечения реализации его конституционных прав и свобод, то есть совершения уполномоченными органами государства действий, регулируемых нормами конституционного и административного права.

Сочетание принципов свободы и субсидиарности (принципа поддержки) позволяет переосмыслить понимание взаимоотношения общества и государства: вместо строгой организации сверху вниз утверждается строительство структур общества снизу вверх. В такой ситуации государству остается только то, что гражданин, группа граждан, общество объективно не может сделать самостоятельно. Задача государства состоит в том, чтобы поддерживать и помогать обществу, обеспечить ему возможности реализации поставленных целей. По верному замечанию В.К.Загвоздкина, образование как особая сфера жизни общества как нельзя лучше подходит для объединения гражданского об-щества.133

В силу исторических особенностей развития современная ситуация в России иная. Отчетливая тенденция к обособлению образовательного права, вероятно, объясняется всем ходом предшествующего развития «отношений по народному образованию» в рамках административно-правовой отрасли, что прежде всего исключало принцип свободы образования. Поэтому в 90-е годы ХХ века бурное развитие российского образовательного законодательства и формирование на его основе нового типа образовательных правоотношений поставило на повестку дня вопрос о формате дальнейшего развития образовательного законодательства и соответственно вопрос о статусе образовательного права.

Таким образом, появление нового образовательного законодательства, принятие личностно-ориентированной образовательной парадигмы, отмена государственной монополии в образовании, а также утрата административным правом роли общей теории государственного управления обусловили необходимость переосмысления теоретико-правовых аспектов регулирования отечественного образования.

Российские исследователи в полной мере воспользовались созданной их предшественниками теоретико-методологической основой для системного изучения правоотношений, возникающих в этой сфере. Можно констатировать, что при этом сложилось три основных научных направления. Немногие исследователи настаивают на том, что образовательные правоотношения имеют сугубо административно-правовую природу, что соответственно не позволяет вести речь о «самостоятельном образовательном праве». Преобладающим является взгляд на образовательное право как на комплексное правовое явление. Однако наиболее перспективным представляется теоретико-методологический подход, в соответствии с которым образовательное право может рассматриваться как самостоятельная отрасль законодательства правовой системы России. Очевидно, что к настоящему времени в силу объективных причин оно еще не оформилось как самостоятельная отрасль права, но нельзя не отметить, что имеются серьезные предпосылки его развития в этом направлении.






48Закон Российской Федерации от 10 июля 1992 г. №3266-1 «Об образовании»//Собрание законодательства РФ», 15.01.1996, №3. Ст. 150

49Федеральныйзаконот13января1996года№12-ФЗ«Овнесенииизменений и дополнений в Закон РФ «Об образовании»// Собрание законодательства РФ, 15.01.1996, №3. Ст. 150

50Федеральныйзаконот22августа1996г.№125-ФЗ«Овысшемипослевузовском профессиональном образовании»// Собрание законодательства РФ, 26.08.1996, №35. Ст. 4135

51JanDeGroof,GracienneLauwers,VladimirM.Filippov(Eds.)Adequate Education Law for Modern Russia. Leuven-Apeldoom, Garant, 2001, P. 14

52AnweilerO.SomeHistoricalAspectsofeducationalChangeintheFormer Soviet Union// PHILIPS D., KASER M. (eds.), Oxford Studies in Comparative Education, Special Issues on Education and Economic Change in Eastern Europe and the Former Soviet Union, Oxford, 1992.

53PopovE.I.,KudryavtsevA.,IvanovS.S.,VokovaI.E.,ReportontheRussian Federation//DE GROOF J., NEAVE G., SVEC L., Governance and Democracy, vol. II, Legislation Reform Programme, Council of Europe, Strasbourg, 1997

54Закон СССР от 27 ноября 1985 г. №3662-XI «О внесении изменений в некоторые законодательные акты СССР в связи с основными направлениями реформирования общеобразовательной и профессиональной школы и утверждением новой редакции

55Jan De Groof, Gracienne Lauwers, Vladimir M. Filippov (Eds.) Adequate Education Law for Modern Russia. Leuven-Apeldoom, Garant, 2001, P. 15

56ШтурбаВ.А.Разработкагосударственнойполитикивобластинародного образования и ее реализация в Российской Федерации в 60—90 гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2001

57JanDeGroof,GracienneLauwers,VladimirM.Filippov(Eds.)Adequate Education Law for Modern Russia. Leuven/Apeldoom, Garant, 2001, P. 20

58Тихомиров Ю.А. Публичное право: падения и взлеты. С. 5

59ТихомировЮ.А.Курсадминистративногоправаипроцесса.С.644

60СухановЕ.А.Оконцепциикодексаобобразованииисамостоятельного «образовательного права». //Юридическое образование и наука, 2001, №3. С. 2

61СухановЕ.А.Оконцепциикодексаобобразованииисамостоятельного «образовательного права». С. 3—4

62АлексеевС.С.Структурасоветскогоправа.С.224

63СапаргалиевГ.С.Отношенияповоспитаниюиобучению—предметправового регулирования. С. 128a

64НовоселовВ.И.Правовоеположениегражданвсоветскомгосударственном управлении. Саратов, 1976. С. 35

65СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.М.,2002.С.5—6

66БелозеровА.В.Понятиеисодержаниеобязательстваповозмездномуоказанию образовательных услуг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2000. С. 31

67ОзеровВ.А.ПравовыеосновыобразованиявРоссийскойФедерации //Право и образование, 2001, №3. С. 36

68ГригорьевФ.А.,ДинесВ.А.,ОлесюкЕ.В.Образовательноеправо:вопросы теории. //Журнал российского права, 2003, №3. С. 164

69ВладыкинаТ.А.Кпроблемеобразовательногоправа.С.28

70Владыкина Т.А. К проблеме образовательного права. С. 26

71КеримовД.А.Философскиеоснованияполитико-правовыхисследований. М., 1986. С. 208

72КеримовД.А.Философскиеоснованияполитико-правовыхисследований. С. 217

73ШкатуллаВ.И.Образовательноезаконодательство:теоретическиеипрактические проблемы. Общая часть. М., 1996; Шкатулла В.И. Образовательное право. Учебник для вузов. М., 2001. С. 22

74МатюшеваТ.Н.ПравовойстатусгражданинаРоссийскойФедерациив сфере образования. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Ростов-на-Дону, 1999

75КуровС.В.Образовательноеправокаккомплексноеправовоеобразование //Право и образование, 2003, №3. С. 103

76СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.13

77Куров С.В. Публично-правовые и частноправовые элементы в регулировании отношений в сфере образования //Образование и право, 2003, №2. С. 62; Куров С.В. Образовательное право как комплексное правовое образование. С. 105

78КуровС.В.Образовательноеправокаккомплексноеправовоеобразование. С. 105

79ШкатуллаВ.И.Образовательноезаконодательство:теоретическиеипрактические проблемы. С. 68

80ШкатуллаВ.И.Образовательноеправо.С.22

81ШкатуллаВ.И.Образовательноезаконодательство:теоретическиеипрактические проблемы. С. 68

82СырыхВ.М.Образовательноеправокакотрасльроссийскогоправа.М., 2000; Сырых В.М. Введение в теорию образовательного права. М., 2002

83СырыхВ.М.Образовательноеправокакотрасльроссийскогоправа.М., 2000

84ВеденеевЮ.А.Оприменениисистемногоподходависследованииправа.Введение в методологию проблемы. //Проблемы государства и права, 1974, №9. С. 55

85СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.141

86СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.111

87ШкатуллаВ.И.Образовательноезаконодательство:теоретическиеипрактические проблемы. С. 95

88ШкатуллаВ.И.Образовательноеправо.С.22

89СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.111

90СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.65

91СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.13

93Дорохова Г.А. Теоретические проблемы совершенствования законодательства. С. 11

94ШияновЕ.Н.,КотоваИ.Б.Идеягуманизацииобразованиявконтексте отечественных теорий личности. Ростов-на-Дону, 1995. С. 6—13

95ПищулинН.П.Философияобразования:природа,сущность,законы. //Право и образование, 2002, №2. С. 122

96ТолкаченкоА.УчительиучениквXXIвеке:проблемынравственныхипедагогических отношений. //Уголовное право, 2001, №1. С. 107

97ГершунскийБ.С.ФилософияобразованияМ.,1998.С.3

98Концепциямодернизациироссийскогообразованиядо2010года(утверждена распоряжением Правительства РФ от 28.12.2001 №1756-р//СЗ РФ, 07.01.2002, №1 (ч. II). Ст. 119 (опубликовано без приложений); Бюллетень Минобразования РФ, №2, 2002)

99Например,см.:БелозеровА.В.Понятиеисодержаниеобязательствапо возмездному оказанию образовательных услуг. С. 20

100ГершунскийБ.С.ФилософияобразованиядляXXIв.С.50

101ИльинскийИ.М.Революцияобразования.С.303

102ИльинскийИ.М.Революцияобразования.М.,2002.С.300

103ПлаксийС.И.Качествовысшегообразования.М.,2003.С.474

104КуровС.В.Образовательно-правовыеуслуги:гражданско-правовойаспект. С. 13

105ПлаксийС.И.Качествовысшегообразования.С.475

106Куров С.В. Образовательно-правовые услуги: гражданско-правовой аспект. С. 51

107БлаксийС.И.Качествовысшегообразования.С.476

108ГершунскийБ.С.ФилософияобразованиядляXXIв.С.50

109Помнениюпроф.ЯнадеГроофа,«экономизм»означает,«чтобольше,чем когда-либо, политика в образовании определяется финансовыми и экономическими вопросами»//Globalisation and Competition in Education. Edited by Jan De Groof, G.Lauwers. G.Dondelinger., WolfLegalPublishers, 2003. P. 4—5

110ЗагвоздкинВ.К.Контекстстановлениягражданскойшколы:тенденции образовательной политики и развития школьного законодательства в странах ЕС. Аналитический обзор.//http://school.edu.ru

111F.-R. Jach. Schulverfassung und Burgergesellschaft in Europa, Berlin 1999, L. 25

112GlobalisationandCompetitioninEducation.EditedbyJanDeGroof, G.Lauwers. G.Dondelinger., WolfLegalPublishers, 2003, P. 5

113JanDeGroof,GracienneLauwers,VladimirM.Filippov(Eds.)Adequate Education Law for Modern Russia. Leuven/Apeldoom, Garant, 2001. P. 26

114СырыхВ.М.Оюридическойприродеобразовательногодоговорасусловием оплаты обучающимся стоимости обучения //Право и образование, 2002, №4. С. 69—74

115КуровС.В.Особенностигражданско-правовогорегулированиявозмездного оказания образовательных услуг //Право и образование, 2001, №6. С. 82

116СырыхВ.М.Оюридическойприродеобразовательногодоговора....С.73

117СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.111

118В.М.СырыхссылаетсянаавторитетноемнениеС.С.Алексееваотом,что «подробный анализ предмета любой сложившейся отрасли приводит к выводу о разнородности регулируемых ею отношений» (Алексеев С.С. Структура советского права. С. 172)

119ОсновныеположенияКонцепцииКодексаРоссийскойФедерацииобобразовании. Общая часть /Под ред. В.М.Сырых, Ю.А.Кудрявцева. М., 2001. С. 14

122СырыхВ.М.Введениевтеориюобразовательногоправа.С.292

123БусловЕ.В.,КудрявцевЮ.А.,СырыхВ.М.КодексРоссийскойФедерации об образовании — стратегический путь совершенствования образовательного законодательства в Российской Федерации//Право и образование, 2001, №4. С. 45

124МицкевичА.В.Соотношениесистемысоветскогоправассистемойсоветского законодательства //Ученые записки ВНИИСЗ, вып. 11, М., 1967. С. 10; Алексеев С.С. Структура советского права. С. 223—224

125АлексеевС.С.Структурасоветскогоправа.С.225

126Морозова Л.А. К вопросу об отраслях права. //Материалы Всероссийской конференции «Система российского права», 14 ноября 2001 года, Москва, МГЮА. М., 2002. С. 35

127МорозоваЛ.А.Квопросуоботрасляхправа.С.37—38

128КрасавчиковО.А.Советскаянаукагражданскогоправа:понятие,предмет, состав, система //Ученые труды СЮИ. Свердловск, 1961, Вып. 6. С. 260—261

129КуровС.В.Образовательноеправокаккомплексноеправовоеобразование //Право и образование, 2003, №3. С. 103

130Алексеев С.С. Структура советского права. С. 228—229

131Матюшева Т.Н. Правовой статус гражданина Российской Федерации в сфере образования. С. 42

132Федеральный закон от 22 августа 2004 г. №122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации, признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»// СЗ РФ, 30.08.2004, №35. Ст. 3607

133Загвоздкин В.К. Контекст становления гражданской школы: тенденции образовательной политики и развития школьного законодательства в странах ЕС. Аналитический обзор.// http://school.edu.ru