ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОБРАЗОВАНИИ Информационный портал
 

Образовательная безопасность как фактор национальной безопасности России

РАЗДЕЛ: ПРАВОВЫЕ ГАРАНТИИ В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ

АВТОРЫ: Куров С. В., Гаврищук В. В.

Аннотация. В статье анализируется взаимосвязь национальной безопасности и образовательной безопасности как состояния защищенности образования — социальной ценности, образовательной системы, образовательного процесса и результата. Образовательная безопасность представляется в качестве одного из важных правовых средств обеспечения национальной безопасности в условиях внешних и внутренних угроз. Выявляются факторы и угрозы образовательной безопасности в информационной, воспитательной, мировоззренческой составляющих образования.


Ключевые слова: стратегия национальной безопасности, национальная безопасность, образовательная безопасность, образование, высшее образование.


Стратегией национальной безопасности Российской Федерации (далее — Стратегия), утверждённой Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 года № 400 (п. 25)[1], в качестве объекта безопасности (защищенности) представляются национальные интересы государства, страны, в т.ч. сбережение народа России, развитие человеческого потенциала, повышение качества жизни и благосостояния граждан, а также устойчивое развитие российской экономики на новой технологической основе.

Обеспечение и защита национальных интересов Российской Федерации осуществляются посредством реализации стратегических национальных приоритетов, в частности сбережения народа России и развития человеческого потенциала, защиты традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти (п. 26 Стратегии).

В ряду целей и задач, решение которых направлено на обеспечение национальной безопасности, важное место занимает государственная социально-экономическая политика, направленная в т.ч. на расширение возможностей для получения качественного образования (п. 29 Стратегии). В свою очередь, Стратегия (п. 32) в качестве одной из целей государственной политики в сфере сбережения народа России и развития человеческого потенциала называет повышение уровня образования населения, воспитание гармонично развитого и социально ответственного гражданина. Для достижения этих и иных целей в названной сфере требуется повышение качества общего образования, предоставление гражданам страны широких возможностей для получения среднего и высшего профессионального образования, профессиональной подготовки и переподготовки на протяжении всей жизни в соответствии с потребностями рынка труда, обучения и воспитания детей, молодежи на основе традиционных российских духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей.

В свою очередь обеспечение научно-технологического развития страны как одного из факторов её национальной безопасности обусловливает рост требований к уровню образования и квалификации работников (п. 71 Стратегии).

В Стратегии (п. 93) в качестве одной из задач защиты традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти ставится развитие системы образования, обучения и воспитания как основы формирования развитой и социально ответственной личности, стремящейся к духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому совершенству. В документе особо подчеркивается, что насаждение чуждых идеалов и ценностей, осуществление без учёта традиций и опыта предшествующих поколений реформ в области образования, науки, культуры, религии, языка и информационной деятельности приводят к усилению разобщенности и поляризации национальных обществ, разрушают фундамент культурного суверенитета, подрывают основы политической стабильности и государственности (п. 86 Стратегии).

Таким образом, образование как социальный, экономический институт — один из значимых факторов формирования основы современного российского общества и государства, его развития, занимает весьма важное место в Стратегии национальной безопасности России.

Сама по себе национальная безопасность страны и в доктринально-правовом, и в методологическом аспектах признается как состояние защищенности национальных интересов Российской Федерации от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются существование, осуществление и развитие основополагающих, фундаментальных ценностей, институтов общества и государства. Таких как: конституционные права и свободы граждан; суверенитет государства, его независимость; государственная целостность; гражданский мир и согласие; достойные качество и уровень жизни граждан; социально-экономическое состояние.

Обеспечение национальной безопасности составляет цель, смысл, содержание политики и деятельности российского государства, его органов и организаций и направлено на противодействие угрозам, которые прямо или косвенно могут причинить ущерб национальным интересам.

В этой связи образование, взятое в единстве категориального понимания как социальная ценность (благо), система, результат и процесс, образует одно из фундаментальных направлений и одновременно средств обеспечения национальной безопасности страны — экономических, интеллектуальных, духовых, морально-нравственных. Весьма важным представляется при этом говорить именно о социальной ценности отечественного образования, имеющего свои исторические корни и традиции, придающие российскому обществу морально-нравственные основы и духовно-нравственное содержание. Ущерб, причиненный образованию, обнаруживается, как правило, не сразу и носит в основном непрямой и отдаленный характер. Однако его последствия весьма разрушительны, т.к. подрывают основы, названные в Стратегии. Отсюда следует вывод, что образованию требуется защищенность, и оно нуждается в обеспеченности безопасности своими особенными, специфическими средствами.

По мнению авторов настоящей статьи, образовательная безопасность представляет собой состояние защищенности образовательной системы, образования как социального блага, образовательного процесса и результата образования. Образовательная безопасность включает в себя защищенность национальных интересов в сфере образования и сферах экономики, основывающихся на интеллекте и инновациях[2].

Таким образом, образовательная безопасность представляется как социальный институт, особенная специфическая область общественного взаимодействия, общественных отношений, и в этом качестве её следует рассматривать как составную часть, подсистему в целом национальной безопасности, которая подлежит правовому регулированию, обусловливая свои, присущие только ей черты, элементы правового воздействия.

Как ранее уже отмечалось одним из авторов данной статьи, образовательную безопасность в правовом аспекте можно представить в виде системного единства трех составляющих, правовых институтов: гарантий, охраны и защиты[3].

Состояние образовательной безопасности и её обеспечение неразрывно связаны с национальной безопасностью, являя собой одну из её основ, и в то же время направлений формирования системы защищенности национальных интересов.

Образование и, в частности высшее, составляя неотъемлемую подсистему всей системы общественных, государственных связей, духовных, морально-нравственных информационных институтов России, определяя в целом уровень экономического развития, интеллектуального потенциала страны, существенным образом влияет на её стратегическое положение в современном мире и тем самым обусловливает цели и задачи его обеспечения, сохранения и защиты от внешних и внутренних угроз. Состояние образовательной безопасности непосредственно влияет на обеспечение национальных интересов Российской Федерации и надлежащее состояние в целом национальной безопасности. Таким образом, образовательная безопасность должна рассматриваться в тесной связи с национальной безопасностью и, в частности, в качестве одного из средств её обеспечения.

Национальная безопасность обеспечивается, в частности, надлежащим уровнем и качеством образования, в т.ч. соответствующим состоянием национальной системы образования. Однако не любое образование можно рассматривать в качестве одной из основ национальной безопасности.

Так, вряд ли образование, тем более гуманитарное, полученное за рубежом, в определённых странах будет служить национальным интересам и выступать одним из средств, обеспечивающих национальную безопасность России. Здесь следует иметь в виду как информационный, так и мировоззренческий аспект образования, которое, в отличие от обучения по отдельным предметам и курсам носит национальную окраску, нацелено, как правило, на обеспечение национальных и государственных интересов, отражает систему взглядов, духовных, нравственных ценностей, провозглашаемых, закрепляемых в государстве и обществе в целом. Так, можно констатировать, что в России в целом сформировалось и в информационном, и в мировоззренческом аспектах единое отношение к Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, к Победе в ней советского народа. В то же время в странах Балтии, в Украине, в США, во многих странах Европы в школьном образовании задают совершенно иные, противоположные российским ориентиры, начиная от простого замалчивания роли СССР в названной Победе, возвеличивая бандитов как героев (С. Бандера в Украине, «лесные браться» в Литве, Латвии, Эстонии), вплоть до воспитания ненависти к СССР и современной России. В мировоззренческом аспекте воспитание в зарубежных образовательных организациях (кроме отдельных стран) формирует у обучающихся ценности и установки, далекие от традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти, о чем говорится в Стратегии и в связи с чем государством ставится задача защиты последних в качестве национальных приоритетов (пп. 8, 25 Стратегии).

Поэтому необходимо, в целях обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, защиты её национальных интересов решать проблему национальной образовательной безопасности в ракурсе её составляющих: гарантий, охраны и защиты. Только гарантированное, в соответствии с Конституцией страны, охраняемое правовыми нормами и защищаемое от внешних и внутренних угроз образование (в единстве всех его аспектов) создает основу национальной безопасности, что влечёт признание социальной ценности образовательной безопасности и с этих позиций необходимо рассматривать её в качестве правового, социокультурного, экономического, информационного, интеллектуального и, возможно, политологического феномена и в такой роли как одного из полноценных средств обеспечения национальной безопасности российского государства.

В теории права под средством понимают «весь арсенал, весь спектр правовых феноменов различных уровней». Они «вычленяются и рассматриваются... с позиций их функционального предназначения, тех черт, которые характеризуют их как инструменты правового регулирования, решения экономических и иных социальных задач[4]».

Правовые средства наделяются «субстанциональностью»[5], обязательной силой целевого воздействия на соответствующие общественные отношения, определёнными правовыми последствиями. С. С.Алексеев подчеркивает, что использование правовых средств в практической жизни означает «применение юридического инструментария к решению жизненных ситуаций, экономических и иных социальных задач, чтобы был достигнут эффект, реализующий социальную ценность, силу права, … обеспечивающую, в частности: а) определённость, надежность и устойчивость складывающихся отношений; б) корреляцию регулирования субъективными правами; в) строгую регламентацию и в то же время гарантированность, защищенность субъективных прав; г) комплексами способов, гарантирующих реальное, фактическое исполнение юридических обязанностей; д) необходимую процедуру для осуществления юридических действий, процессуальные формы и механизмы»[6].

С этих позиций образовательная безопасность как правовое средство в контексте представления её в составе правовых гарантий, охраны и защиты соответствующего права, в частности, права на образование, права на образование надлежащего уровня, права на доступ к образованию и др., характеризуется своей правовой определённостью, нормированностью (закреплением в виде правовых норм, регламентирующих гарантии, охрану и защиту права), вследствие этого юридической силой и целевой направленностью; воздействия на образовательные правоотношения; процедурностью; конкретизацией в форме соответствующих правовых гарантий, правоохранительных и правозащитных способов и мер.

Образовательная безопасность в качестве средства обеспечения национальной безопасности социального характера (экономического в частности) оказывает соответствующее целевое воздействие на общественные отношения, обусловленные национальной безопасностью, своими, присущими ей приёмами, способами.

Главное во взаимосвязи национальной безопасности и образовательной безопасности — это то, что защищенность, устойчивость национальных интересов, таких как сбережение народа России, развитие человеческого потенциала, развитие российской экономики, защита конституционного строя, суверенитета, независимости, целостности Российской Федерации и др., а также стратегических национальных приоритетов, к которым относится экономическая, информационная, государственная и общественная безопасность, оборона страны, научно-технологическое развитие и ряд других, обеспечиваются на основе формирования и поддержания необходимого, надлежащего уровня человеческого, в частности интеллектуального потенциала, в обеспечении которого образование играет свою значимую роль, а важность её невозможно переоценить. При этом своеобразие взаимосвязи этих видов безопасности проявляются в том, что именно образовательная безопасность обеспечивает устойчивое закрепление надлежащего образовательного уровня и качества в условиях существующих и возможных внутренних и внешних угроз, вызывающих недостижение поставленных в Стратегии целей и существенно снижающих уровень человеческого потенциала вследствие определённой деформации образования.

В этой связи формально социально обусловленной представляется задача правовыми, специфическими, присущими праву средствами обеспечить образовательную безопасность как одно из направлений формирования национальной безопасности Российской Федерации. Необходимо укреплять образовательную безопасность на нормативно-правовой основе, вводя и закрепляя соответствующие законодательные нормы.

Обеспечение образовательной безопасности необходимо включить в систему национальной безопасности Российской Федерации и рассматривать её в соответствии со сформулированными в Стратегии национальными интересами и поставленными задачами обеспечения национальной безопасности в информационном, воспитательном, духовном и мировоззренческом аспектах. Соответственно и образование наделяется информационным, воспитательным и мировоззренческим (идеологическим) содержанием и смыслом.

В информационном ракурсе образование — результат и процесс — следует рассматривать как своеобразную систему сообщаемых (передаваемых), представляемых педагогами и усваиваемых обучающимися сведений в соответствующей области знания. В процессе образования (в узком смысле — обучения) обучающиеся формируют вначале информационный портрет изучаемых явлений, закономерностей, иных предметов и объектов познания. К источникам информации, к примеру, в вузовском обучении, следует отнести такие формы, как: лекции преподавателей, практические занятия, лабораторные работы, практики (ознакомительные, производственные, преддипломные и пр.), подготовка рефератов, выполнение курсовых и дипломных проектов и работ, учебных исследовательских работ; учебная литература, в определённых случаях и объеме монографическая литература.

По характеру предоставления информация может быть обязательной (в соответствии с образовательной и учебной программой) и дополнительной; формальной, находящейся в рекомендованных источниках и неформальной, добываемой обучающимся из самостоятельно обнаруженных и использованных источников. К ним следует отнести, в частности, и информационную систему «Интернет» (кроме случаев размещения в ней учебных, монографических источников). К последнему источнику следует отнести средства массовой информации, кроме предоставления обязательной для распространения информации (в соответствии с нормой п. 3 ст. 5 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». В образовательном процессе информация должна быть прежде всего надлежащей. Дать определение и выделить её критерии представляется в силу их расплывчатости делом затруднительным и субъективным. Во всяком случае, дать её правовые характеристики возможно посредством установления противоположной по своему качеству информации.

В соответствии с нормой ч. 4 ст. 29 Конституции РФ каждый вправе свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Цензура не допускается. Тем самым заложен принцип свободы информации и информационных правоотношений. При этом следует иметь в виду, что ограничения прав и свобод в соответствии с конституционной нормой ч. 4 ст. 55 могут устанавливаться при соблюдении трех условий: только федеральным законом, в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав, законных интересов других лиц; обеспечения обороны страны и безопасности государства, при соблюдении соразмерности вводимых ограничений («только в той мере, в какой это необходимо»).

Основываясь на этом принципе, будем полагать допустимой в образовании (надлежащей) любую информацию, любые сведения, которые свободно распространены независимо от формы их представления.

Применительно к сфере образования следует определить требования к информации, составляющей содержание образовательного процесса и образования как «совокупности приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта, деятельности и компетенции определённых объема и сложности (ст. 2 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»[7] — далее Закон об образовании).

Информация должна быть надлежащей. Под этим свойством будем понимать её достоверность, научную обоснованность, мировоззренческий характер, соответствующий традиционным российским духовно-нравственным и культурно-историческим ценностям, доступный характер. Закон об образовании (ч. 1 ст. 12) устанавливает требования к содержанию образовательных программ, определяющих, в свою очередь, содержание образования. Оно должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от их принадлежности (расовой, национальной, экономической, религиозной и социальной), учитывать разнообразие мировоззренческих подходов, обеспечивать формирование и развитие личности обучающегося в соответствии с принятыми в семье и обществе духовно-нравственными и социокультурными ценностями. Не должно допускаться содержание, которое не отвечает признакам актуальности сведений, информационной достоверности, научной обоснованности и достоверности, противоречит традиционным российским духовно-нравственным ценностям.

Другими словами, содержание должно быть достоверным и добросовестным. К недостоверной информации, составляющей содержание образования, следует относить устаревшую (неактуальную), искаженную, неполную информацию, представляющую собой умышленно недостоверные сведения (вранье). Учебники, рекомендованные органами управления образованием, вряд ли должны содержать субъективное мнение их авторов, отражающее отношение к предмету изучения. Последнее замечание относится, прежде всего, к таким направлениям подготовки, как юриспруденция, история и ряд других.

Из-за недостатка места авторы настоящей статьи не приводят многочисленные примеры учебной литературы, когда автор (авторы) высказывали точку зрения, в корне не соответствовавшую устоявшимся явлениям, тенденциям, подходам. В отдельных случаях в образовательном процессе сообщаются искаженные сведения, не соответствующие, в частности, историческим фактам. Нередки ситуации, когда в учебной литературе даются ссылки на уже недействующий нормативно-правовой материал. Тем самым обучающиеся вводятся в заблуждение относительно действительно имеющих место явлений, норм, реалий. В этих и иных подобных случаях следует говорить об информационной безопасности обучающихся. По нашему мнению, информацию дискуссионного характера не только можно, но и нужно предоставлять в образовательном процессе, но давать её либо в учебной литературе, носящей рекомендательный, а не обязательный, характер (учебное пособие), либо в рекомендуемых для изучения монографической литературе и статьях.

Вместе с тем авторы отмечают, что в настоящее время в области образовательной безопасности государством, во взаимодействии с профессиональным сообществом и общественными организациями, определённые меры предпринимаются. Причем особое значение придается историческому просвещению и патриотическому воспитанию молодежи. Вступил в силу и реализуется Федеральный закон от 31 июля 2020 года № 304-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» по вопросам воспитания обучающихся», направленный на усиление воспитательной составляющей в образовании.

Министерством просвещения Российской Федерации в текущем году утверждены новые федеральные государственные образовательные стандарты начального общего и основного общего образования, в которых прописано, что они «обеспечивают личностное развитие обучающихся, в том числе гражданское, патриотическое, духовно-нравственное, эстетическое, физическое, трудовое, экологическое воспитание, ценность научного познания».

Кроме того, для обеспечения планомерного и наступательного подхода к вопросу отстаивания национальных интересов Российской Федерации, связанных с сохранением исторической памяти и развитием просветительской деятельности в области истории, Указом Президента Российской Федерации от 30 июля 2021 года № 442 создана Межведомственная комиссия по историческому просвещению.

Интересные предложения выработаны в ходе проведенного 21 сентября 2021 года совместного «круглого стола» Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности и Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре на тему «О корректировке содержания учебников (учебных пособий) для образовательных организаций в части включения в них раздела «Военно-историческое наследие России». Так, например, участники «круглого стола» рекомендовали Правительству Российской Федерации дать поручение соответствующим министерствам и ведомствам по разработке и принятию ими «дорожной карты» (план-графика) по исключению из образовательного процесса в течение 2021–2022 учебного года учебников (учебных пособий), содержащих ошибки, неточности, упущения и искажения. Кроме того, в ходе дискуссии была отмечена необходимость разработки предложений по внесению изменений и дополнений в Закон об образовании в части воссоздания обязательной научной экспертизы учебников (учебных пособий), допускаемых к использованию в образовательном процессе, со стороны государственных научных и образовательных организаций. На наш взгляд, реализация рекомендаций названного «круглого стола» может оказать существенное влияние на обеспечение образовательной безопасности.

В соответствии с принципами государственной политики в сфере образования (ч. 1 ст. 3 Закона об образовании) — гуманистическим характером образования, приоритетом жизни и здоровья человека, прав и свобод личности, воспитания гражданственности, патриотизма, бережного отношения к природе и окружающей среде — и содержание образования, его информационная основа должны соответствовать этим и иным названным в Законе об образовании началам. Тем самым устанавливаются требования к добросовестности, корректности информационного содержания образования, т.е. информация должна быть добросовестной.

Недостоверное и недобросовестное содержание не должны допускаться. По нашему мнению, такое требование необходимо закрепить в Законе об образовании.

Одну из угроз образовательной безопасности, на наш взгляд, представляет тотальная цифровизация организации и проведения образовательного процесса, в первую очередь, в вузах. Введенный несколько лет тому назад и закрепленный в нормативном правовом регулировании этот термин — «цифровизация», по нашему мнению, не совсем точно отражает существо проводимых процессов, содержанием которых является по существу рационализация и автоматизация. Обратим внимание на то, что в Стратегии практически не используется понятие цифровизации (лишь в пп. 19 и 57 Стратегии), а для отражения соответствующих задач и объектов обеспечения национальной безопасности, в частности государственной и общественной, привлекаются такие термины, как информационно-коммуникационные и информационные технологии, информационная безопасность, информационные ресурсы, автоматизация производственных процессов.

Сам по себе технологический феномен, скрывающийся за понятием цифровизации, не является абсолютно новым для российской науки, техники, технологии, производственных процессов и обучения. Еще с 70–80-х годов прошлого столетия в мире и СССР создавались, развивались и сегодня считаются само собой разумеющимися такие, можно сказать, явления нашей жизни, как автоматизация производственных процессов (АСУП), технологических процессов (АСУТП), обработки данных (АСОД), научных исследований (АСНИИ), проектирования (САПР). Современная армия уже давно не может обходиться без автоматизированных (с обязательным участием человека при принятии решения) систем управления. Массовое производство основывается на гибких автоматизированных производствах.

Все современные системы управления городским хозяйством, в медицине, в правоохранительных и пр. органах основаны на т.н. принципе big date, больших базах данных. При этом возникает весьма серьезная опасность (угроза) утечки персональных данных, а также неправомерного вторжения в систему управления критически важных объектов. Но если для банков, ядерных и пр. подобных объектов, весьма чувствительных к несанкционированному проникновению, причиняющему существенный ущерб информации и управлению, вплоть до вывода из строя этих объектов, проблема обеспечения их безопасности стоит в центре внимания компетентных органов и лиц, а Стратегия прямо посвящает целый раздел Информационной безопасности (п. 48–57), включая безопасность техники и информационно-коммуникационных технологий, то для образования, образовательных организаций задачи укрепления информационной безопасности ещё не включены в число приоритетных.

Цифровизация в образовании пока сосредоточилась в основном в форме дистантного (удаленного) обучения и автоматизации обработки данных об образовательном процессе, в т.ч. автоматизированный расчет заработной платы. Развившаяся в 70–80-х гг. ХХ в. автоматизация управления качеством образования в то же время не переросла во многих вузах в действительную оптимизацию и трансформацию управления вузом на компьютерной основе.

В связи с этим можно сделать вывод, что определённое отставание с введением в вузах методов систем автоматизированного управления образовательным процессом, в частности качеством обучения, в отличие от автоматизации производства, создает определённую угрозу образовательной безопасности, не позволяя руководству вуза, структурным подразделением, образовательными программами достаточно оперативно реагировать на возникающие угрозы образованию.

На фоне констатации в Стратегии (п. 71) роста требований к уровню образования и квалификации работников представляются, по меньшей мере, несоответствующими этому положению меры вузов по тотальному переводу образовательного процесса на дистанционный режим. Так, в РАНХиГС по многим учебным дисциплинам введено, назовем его так, «экранное обучение». К его недостаткам, причем существенным и отражающимся, на наш взгляд, ощутимо на качестве образования, следует отнести отсутствие непосредственного учебного, педагогического взаимодействия педагога и обучающихся, невозможность контролировать учебную ситуацию и то, кто чем занимается (из опыта одного из авторов статьи, отдельные студенты проводят обучение во время езды на автомобиле, лечения и т.п., и этот процесс практически невозможно проконтролировать), ненадежность в конкретных случаях каналов передачи информации и технических средств, что приводит к их постоянным сбоям, использование большинством студентов не стационарных компьютеров, а гаджетов (смартфонов) с их весьма ограниченными возможностями. В этих условиях говорить об обеспечении надлежащего уровня образования, как полагают некоторые руководители высших учебных заведений, вряд ли приходится.

В том же РАНХиГС автоматизации, своего рода «экранизации» подвержены практически все стороны вузовской деятельности, начиная от составления и «вывешивания» расписания до проведения занятий и собраний трудовых коллективов. Управление образовательным и пр. процессами осуществляется посредством передаваемых через Интернет указаний и сообщений. Тем самым прекращается всякое человеческое общение. В этой связи вспоминаются т.н. «безлюдные» технологии автоматизации производственных процессов производства роботов «Фанук» в Японии в 80-х годах прошлого века, когда все действия в цехах были автоматизированы и осуществлялись практически без присутствия человека, а его функции сводились лишь к своевременному открытию и закрытию производственных цехов предприятия. Для автоматизированного производства роботов такой способ оказался наиболее пригодным. Но не катится ли российское высшее образование к подобным безлюдным технологиям, результатом которых являются роботы?

Следует отметить, что российская организация школьного образования пока избегает тотального дистанта и лишь в случаях, обусловленных обострением пандемии Ковида, в отдельных регионах вводится режим удаленного обучения. Да и в Москве далеко не все высшие учебные заведения осуществляют образовательный процесс в удаленном режиме, отчетливо понимая негативные последствия «экранного» режима. Вместе с тем студенты, обучающиеся на «удалёнке», в частности многие магистранты РАНХиГС, ни разу не видели вживую преподавателя, только на дисплее компьютера. Возникает законный вопрос, а каким образом в отсутствие многих традиционных образовательных атрибутов рассчитывается величина платы за обучение.

Видимо, она должна быть снижена пропорционально времени, проведенному вне вуза. С другой стороны, думается, что вести педагогу занятия «через экран» значительно труднее и даже вреднее, т.к. портится зрение, возникают когнитивные нарушения, начинают болеть колени как после длительного перелета. Но главный урон наносится, по нашему мнению, уровню, качеству образования. В мировом образовательном сообществе сложилось мнение, что дистантное образование не для богатых, а для «бедных», т.к. человеческое обучение ценится дороже всего.

Другой важной проблемой обеспечения образовательной безопасности и связанной с национальными интересами является, как отмечается в Стратегии (п. 86), насаждение чуждых идеалов и ценностей и осуществление без учёта исторических традиций и предшествующего опыта реформ, в частности в образовании, что проявляется, в частности, во введении в российскую образовательную систему ныне действующих вузовских образовательных уровней — бакалавриата, магистратуры и аспирантуры. Данная образовательная система, характерная в основном для англо-саксонского социума (США, Великобритания), далеко не так органична в рамках складывающейся системы образовательных уровней СССР и современной России. Российская экономика, скажем так, «не заточена» под принципы Болонского соглашения.

И если подписание Болонского соглашения и переход к двухступенчатой форме подготовки рассматривался в конце ХХ в. (подписано 19 июня 1999 г.; Россия присоединилась в 2003 г.) в качестве шага сближения систем образования всех европейских стран и было направлено на обеспечение сопоставимости стандартов и качества квалификаций, а само Соглашение развивало сотрудничество, прежде всего в рамках ЕС, то для России оно послужило основанием для разрушения сложившейся системы высшего образования, под предлогом, что она устарела. Применительно к России Болонское соглашение воспринимается как удачная мера Европы, направленная на устранение конкурента, прежде всего в сфере инженерного образования.

Основные угрозы образовательной безопасности в связи с этим обусловлены следующим. В нашей стране многие работодатели воспринимают бакалавров как людей с неоконченным высшим образованием. В магистратуру вузов, где предполагается углубленное изучение уже узкопрофильных дисциплин, принимают в соответствии с российским законодательством всех лиц, прошедших вступительные испытания, которые нередко сводятся к простейшему собеседованию или тестированию («Деньги всем нужны») и даже без базового образования.

Авторам статьи не понаслышке знакомы эти образовательные проблемы. Но такая система не рассчитана на реальное производство, а ориентирована скорее на подготовку ученых, исследователей. Производству нужны инженеры, а не магистры.

Закон об образовании (п. 1 ст. 2) признает образование единым целенаправленным процессом воспитания и обучения. Под воспитанием в законе понимается деятельность, направленная на развитие личности, создание условий для самоопределения и социализации личности на основе социокультурных, духовно-нравственных ценностей и принятых в обществе правил и норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства. В ракурсе положений Стратегии о сбережении народа России, развитии человеческого потенциала, укреплении традиционных российских духовно-нравственных ценностей данная законодательная норма имеет весьма важное практическое наполнение и именно с позиций образовательной безопасности.

Наиболее серьезными угрозами здесь видятся, во-первых, большая недооценка вузовского воспитания как образовательного явления, феномена и, вследствие этого, во-вторых, весьма малое внимание, которое уделяется собственно воспитательной работе в образовательном процессе; в-третьих, как результат предыдущих дефектов — серьезное ослабление противостояния чуждым для традиционного российского общества духовно-нравственным и моральным ценностям. Формирование и реализация твердой, устойчивой мировоззренческой позиции у студентов сталкивается с серьезными проблемами, обусловливающими в конечном итоге угрозу образовательной безопасности.

Еще одну угрозу образовательной и соответственно национальной безопасности носит излишняя коммерциализация образовательной системы и образовательного процесса, проявляющаяся и закрепленная в правовом сегменте в форме образовательной услуги. Существенно растет плата за обучение, при этом выделяемых бюджетных мест недостаточно, что позволяет ставить вопрос о недоступности высшего образования для многих социальных групп населения. При этом растет и социальное расслоение обучающихся на тех, чьи родители, иные спонсоры смогли заплатить за образование (к примеру, по юриспруденции, экономике, в частности в Высшей школе экономики, МГУ, РАНХиГС, т.п.) и тех, достаток родителей которых не позволяет получить высококачественное обучение.

Постоянное реформирование системы российского образования, а также управления образованием и образовательных организаций на всех уровнях, попытки введения в образовательный обиход явлений, технологий и инструментов, чуждых российским образовательным, культурным, историческим традициям несет угрозу устойчивости образования, его способности служить фундаментом экономического и научно-технического и технологического развития страны. При этом в систему управления образованием, особенно образовательными организациями, насаждается излишний формализм, отвлекающий образовательные ресурсы от решения действительно важных задач информационного обеспечения и проведения образовательного процесса. Чего стоит только требование ректора одного из московских вузов предоставлять законченные бакалаврские и магистерские работы за 2–2,5 месяца до их защиты.

Механизм обеспечения образовательной безопасности включает в себя средства различной природы и направленности (правовые, организационно-управленческие, экономические, пр.). Обеспечение безопасности вообще и образовательной в частности в изложенной нами модели требует принятия мер, направленных на гарантированность существования объекта безопасности, его охрану и защиту от внешних и внутренних угроз, например, от внешних воздействий и факторов саморазрушения. Принимаемые меры должны препятствовать этим факторам, по сути ограничивая их воздействие на свободное поведение, в т.ч. развитие объекта безопасности. Правовые средства обеспечения безопасности представляют собой феномены предписывающего и запретительного характера, устанавливая обязательные для исполнения нормы поведения, выход за рамки которых грозит устойчивости объекта и даже его существованию.

Применительно к образовательной безопасности механизм её обеспечения основывается на установлении обязательных требований и контроле их исполнения. В 2020 г. одновременно были приняты два федеральных закона «Об обязательных требованиях в Российской Федерации»[8] и «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации»[9]. Задачей органов управления образованием в России будет являться распространение норм этих законодательных актов на сферу образования и совместно с принципами свободы образования и академическими свободами. Образовательная безопасность, являясь составной частью национальной безопасности Российской Федерации, направлена по своему существу на обеспечение достойного будущего России. И в этом её главная цель.

[1] Указ Президента Российской Федерации от 2.07.2021 № 400 «О стратегии национальной безопасности» // kremlin.ru/acts/47046.

[2] См., например: Озеров В. А., Куров С. В., Гаврищук В. В. Образование и безопасность: теоретико-правовой аспект // Право и образование. 2012. № 12. С. 8–9.

[3] См.: Куров С. В. Образовательная безопасность и её правовая основа // Право и образование. 2014. № 12. С. 21–29; Он же. Договор как средство обеспечения образовательной безопасности // Право и образование. 2019. № 11. С. 11–23.

[4] Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 349.

[5] Там же. С. 349, 351.

[6] Там же. С. 350.

[7] Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» // Российская газета. 2012. 31 декабря.

[8] Федеральный закон от 31.07.2020 № 247-ФЗ «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» // Российская газета. 2020. 5 августа.

[9] Федеральный закон от 31.07.2020 № 248-ФЗ // Российская газета. 2020. 5 августа.


Литература

1. Федеральный закон от 31.07.2020 № 247-ФЗ «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» // Российская газета. 2020. 5 августа.

2. Федеральный закон от 31.07.2020 № 248-ФЗ // Российская газета. 2020. 5 августа.

3. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» // Российская газета. 2012. 31 декабря.

4. Указ Президента Российской Федерации от 2.07.2021 № 400 «О стратегии национальной безопасности» // kremlin.ru/acts/47046

5. Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 349, 350, 351. 

6. Куров С. В. Образовательная безопасность и её правовая основа // Право и образование. 2014. № 12. С. 21–29.

7. Куров С. В. Договор как средство обеспечения образовательной безопасности // Право и образование. 2019. № 11. С. 11–23.

8. Озеров В. А., Куров С. В., Гаврищук В. В. Образование и безопасность: теоретико-правовой аспект // Право и образование. 2012. № 12. С. 8–9.

9. Михайлов А. А. Использование зарубежного опыта в процессе профессиональной подготовки учителей безопасности жизнедеятельности // Экономика образования. 2011. № 4. С. 223–227.

10. Минаев Г. А. Образование и безопасность. М.: Университетская книга; Лотос, 2009. 312 с.

11. Кисляков П. А. Безопасность образовательной среды. Социальная безопасность. М.: Юрайт, 2019. 156 с.

12. Демченко С. В. Взаимосвязь и взаимозависимость образовательной политики и национальной безопасности России // Среднерусский вестник общественных наук. 2010. № 4. С. 85–91.

13. Нестеров В. В. Образование и национальная безопасность // Вестник Военного университета. 2009. № 2. С. 31–35.



Возврат к списку