Предоставив учреждению право на занятие предпринимательской деятельностью, законодатель не определил правовую природу доходов, полученных учреждением от занятия такой деятельности, и приобретенных за счет этих доходов имущества.

Вопрос о судьбе указанных доходов и имущества впервые был обозначен в Положении о внебюджетных средствах учреждений, состоящих на государственном бюджете СССР¹. Данным Положением допускалась самостоятельная хозяйственная деятельность учреждений при наличии разрешения, выдаваемого в зависимости от источника финансирования Минфином СССР или Советами Министров союзных республик (п. 5). Бюджетные учреждения могли расходовать заработанные средства в пределах утвержденных смет и фактического поступления доходов по каждому виду специальных средств. Передвижение сметных назначений из сметы одного вида специальных средств в смету другого вида специальных средств не допускалось. Установленные по утвержденным сметам специальных средств суммы превышения доходов над расходами должны были вноситься бюджетными учреждениями в доход соответствующего бюджета, если законодательством СССР не было установлено иное направление этих сумм (п. 9). На смену жестким установкам Законом «О собственности в РСФСР» были введены либеральные правила, согласно которым учреждения, осуществляющие с согласия собственника предпринимательскую деятельность, в случаях, предусмотренных законодательством РСФСР, приобретали право на самостоятельное распоряжение доходами от такой деятельности и имуществом, приобретенным за счет этих доходов (п. 4 ст. 5). Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. не только воспроизвели вышеуказанную норму Закона «О собственности в РСФСР», но и установили правовой режим данного имущества: право полного хозяйственного ведения (ст. 48).

Правовая неопределенность о виде правового режима вышеуказанных доходов и имущества по действующему законодательству вызвала целую палитру взглядов. Так, одни авторы полагают, что доходы, полученные учреждением от разрешенной деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество, закрепляются за ним на праве оперативного управления¹, другие – на праве хозяйственного ведения². Н.В. Козлова при этом полагает, что объем права хозяйственного ведения учреждения несколько расширен по сравнению с режимом хозяйственного ведения, установленным для государственных и муниципальных унитарных предприятий, поскольку в данном случае нет законодательных ограничений в отношении объектного состава имущества, которым может самостоятельно распоряжаться учреждение¹.

Ряд авторов считает, что указанные доходы и имущество закрепляются за учреждением на особом вещном праве, не укладывающемся ни в рамки права оперативного управления, ни в рамки права хозяйственного ведения. И называют данное право – правом самостоятельного распоряжения учреждением своими доходами². Сторонники данной точки зрения исходят из того, что перечень вещных прав, закрепленный в ст. 216 ГК РФ, является открытым³. Этот вывод базируется на том, что в статье 216 при перечислении вещных прав содержится формулировка – «в частности»⁴. С данным утверждением, безусловно, нельзя не согласиться. Однако это не доказательство того, что именно анализируемое право законодатель рассматривает в качестве нового вещного права.

Отдельные авторы полагают, что доходы и имущество, полученные учреждением за счет осуществления разрешенной предпринимательской деятельности, закрепляются за ним на праве собственности¹. Так, например, М.В. Токмовцева свой вывод основывает на анализе пункта 3 ст. 120 ГК РФ. Данная норма и позволяет, на взгляд автора, отступать от тех характеристик имущественных прав образовательных учреждений, которые даны в ст. 296 и 298 ГК РФ. Более того, она полагает, что на праве собственности у учреждения находятся также и денежные средства, имущество и иные объекты собственности, переданные ему физическими и юридическими лицами в форме дара, пожертвования или по завещанию, продукты интеллектуального и творческого труда, являющиеся результатом деятельности высшего учебного заведения².

Е.В. Богданов, придерживаясь аналогичной точки зрения, в то же время полагает, что право собственности на указанное имущество возникает и у учредителя. Однако правомочия собственника и учредителя в части права собственности различны. Свою позицию автор объясняет с позиции двойной собственности, для которой характерным является то, что на одно и то же имущество есть два полных собственника. Практическое значение данного вывода, на его взгляд, заключается в том, что можно обосновать ответственность учреждения, прежде всего, своим имуществом, т.е. доходами, полученными от разрешенной предпринимательской деятельности и приобретенным за счет этих доходов имуществом. Только при нехватке указанного имущества учреждение будет нести ответственность денежными средствами, предоставленными ему создателем, при их недостаточности к субсидиарной ответственности будет привлечен сам собственник учреждения¹.

В.П. Мозолин, с одной стороны, считает, что правовой режим доходов и имущества, приобретенного учреждением за счет осуществления разрешенной предпринимательской деятельности, значительно приближен к режиму, свойственному праву собственности. Но, с другой стороны, анализируя п. 2 ст. 299 ГК РФ приходит к выводу, что учреждения лишены права быть собственниками какого-либо имущества, находящегося в их владении, пользовании и распоряжении².

Вопрос о режиме доходов и имущества, приобретенных учреждением в результате осуществления разрешенной предпринимательской деятельности, имеет не столько теоретическое, сколько практическое значение. От того, какой режим будет установлен на данное имущество и доходы, будет и решаться вопрос об ответственности учреждения по его обязательствам. Данный вопрос в настоящий момент, можно даже сказать, приобретает политический характер: законодательные предложения о замене учреждения на иные организационно-правовые формы, в том числе обосновываются и нежеланием государства отвечать по предпринимательским обязательствам учреждений. Для самосохранения и дальнейшего развития учреждения вынуждены вступать в несвойственные им отношения. В то же время, осуществляя предпринимательскую деятельность, учреждение должно понимать всю меру ответственности за свои действия. В этой ситуации, как нам представляется, наиболее правильным решением будет распространить на доходы и имущество, приобретенные учреждением за счет разрешенной предпринимательской деятельности, режим права хозяйственного ведения. Так как именно при таком режиме вещного права учреждения смогут самостоятельно распоряжаться этим имуществом (за исключением недвижимого имущества) и денежными средствами и, кроме того, нести самостоятельную имущественную ответственность по своим предпринимательским обязательствам. При подобном решении проблемы совершенно нет необходимости придумывать новые организационно-правовые формы образовательных организаций взамен учреждений.

Предложение об установлении режима права хозяйственного ведения на доходы и имущество, приобретенные учреждением от разрешенной предпринимательской деятельности, также как и другие, подвергается в юридической литературе критике. В частности, И.В. Ершова указывает, что данный подход неверен, так как законодательством точно определены субъектный состав и содержание права хозяйственного ведения. Субъектами такого права выступают государственные и муниципальные унитарные предприятия, которые не только распоряжаются, но и владеют, пользуются имуществом в пределах, определяемых ГК РФ¹. Данное замечание совершенно справедливо, но законодательство не находится в статике, оно имеет свойство изменяться, совершенствоваться, что и предстоит в отношении исследуемого института.

Неопределенность в вопросе о правовом режиме имущества и доходов, полученных учреждением от разрешенной предпринимательской деятельности, самым непосредственным образом сказалась на судебной практике. В одних случаях суд признавал, что данные имущество и доходы находятся на праве собственности учредителя; в других случаях – на праве собственности учреждения.

Так, например, государственный университет обратился в суд с иском к Комитету по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним о признании права собственности истца на объекты недвижимости, приобретенные за счет средств, полученных от оказания платных образовательных услуг, о признании недействительным свидетельства о государственной регистрации права оперативного управления на приобретенные объекты недвижимого имущества и об обязании ответчика зарегистрировать право собственности истца на приобретенные объекты недвижимости.

Решением арбитражного суда первой инстанции г. Москвы от 15.03.2000 г., оставленным без изменения апелляционной инстанцией, в иске отказано. Суд исходил из норм п. 1 ст. 120, п. 1 ст. 296, п. 2 ст. 298 ГК РФ, которыми, на его взгляд, не предусмотрено возникновение у учреждения права собственности на такое имущество¹. Аналогичные решения были вынесены арбитражным судом г. Москвы по Делу № А40-46816/00-596 от 14.02.2001 г.², Федеральным арбитражным судом Московского округа по Делу № КГ-А40/2995-01 от 18.06.2001³. В других случаях по аналогичным делам Арбитражный суд г. Москвы и Федеральный арбитражный суд Московского округа признали право собственности за учреждением⁴. В решениях суды ссылались на п. 3 ст. 120 ГК РФ, п. 3 ст. 9 Закона «О некоммерческих организациях», согласно которым правовое положение отдельных видов государственных и иных учреждений определяется законом и другими правовыми актами. Правовое положение образовательных учреждений определяется Законом об образовании, в котором закреплено, что образовательное учреждение владеет имуществом, которое приобретено на доходы от собственной деятельности. По другим делам двойственный режим собственности образовательного учреждения суды обосновывали следующим образом: данный режим не противоречит установленному ГК РФ режиму права собственности учреждения, поскольку при ликвидации образовательного учреждения учредитель получает только то имущество, которое он передал в оперативное управление¹.

Большую роль в противоречивости судебной практики сыграло образовательное законодательство. В п. 7 ст. 39 Закона об образовании и п. 2 ст. 27 Закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании было закреплено, что доходы, полученные от приносящей прибыль деятельности, являются собственностью образовательного учреждения², в то время, как в Типовом положении об образовательном учреждении высшего профессионального образования содержится (и содержалась) аналогичная с п. 2 ст. 298 ГК РФ норма (п. 89).

Исключив из Законов об образовании и о высшем и послевузовском профессиональном образовании фразу – «право собственности учреждения» (в силу п. 2 ст. 48 и п. 3 ст. 213 ГК РФ учреждение относится к тем юридическим лицам, единственным собственником имущества которого является учредитель), законодатель, тем не менее, не желает отказаться от конструкции двойной собственности: в п. 2 ст. 27 Закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании введена новая норма, согласно которой негосударственные высшие учебные заведения могут быть собственниками имущества в соответствии с законодательством Российской Федерации (повторимся, – в соответствии с указанными законами вузы могут создаваться только в форме учреждений).

Высший Арбитражный Суд РФ до настоящего времени так и не выразил свое отношение к спорной ситуации о режиме вещного права на имущество и доходы, приобретенные учреждением от разрешенной учредительными документами деятельности. Но в п. 10 Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что согласно ст. 298 ГК РФ государственные и муниципальные учреждения вправе самостоятельно распоряжаться доходами, полученными от разрешенной собственником предпринимательской деятельности, и приобретенным на эти доходы имуществом в случае, если доходы и имущество учитываются на отдельном балансе. Поэтому при разрешении споров следует исходить из того, что доходы и приобретенное на эти доходы имущество, учитываемые на отдельном балансе, не могут быть изъяты у учреждений по решениям Комитетов по управлению имуществом или других государственных и муниципальных органов, в том числе и в тех случаях, когда они не используются или используются не по целевому назначению¹.

Таким образом, косвенно можно предположить, что ВАС РФ рассматривает указанные доходы и имущество как находящиеся у учреждения на праве хозяйственного ведения. Но, с другой стороны, в постановлении Пленума ВАС РФ не рассмотрен вопрос о судьбе недвижимого имущества, приобретенного учреждением за счет доходов от ведения предпринимательской деятельности. Можно ли здесь применить по аналогии п. 2 ст. 295 ГК РФ или учреждение имеет право распоряжаться недвижимым имуществом без согласия собственника? Являясь сторонником точки зрения, что доходы и имущество, приобретенное за счет приносящий доход деятельности, закрепляются за учреждением на праве хозяйственного ведения, полагаем, что в отношении недвижимого имущества должен применяться режим, аналогичный предусмотренному в п. 2 ст. 295 ГК РФ.

Вопрос о правовом режиме доходов и имущества, приобретенного за счет этих доходов учреждением, усложняет бюджетное законодательство. Как выше было сказано, все доходы бюджетного учреждения, полученные как из бюджета и государственных внебюджетных фондов, так и от осуществления предпринимательской деятельности, в том числе доходы от оказания платных услуг, другие доходы, получаемые от использования государственной или муниципальной собственности, закрепленной за бюджетным учреждением на праве оперативного управления, и иной деятельности в полном объеме учитываются в смете доходов и расходов бюджетного учреждения. В связи с тем, что в смете доходов и расходов бюджетного учреждения отражаются все доходы учреждения (как бюджетные, так и внебюджетные), отдельные авторы полагают, что налицо противоречие между ГК РФ и БК РФ (ст. 161). В соответствии со ст. 298 ГК РФ доходы, полученные от разрешенной предпринимательской деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения и учитываются на отдельном балансе. В отличие от данного правила БК РФ предусматривает единую смету для всех доходов и расходов бюджетного учреждения¹. Однако в указанных нормах ГК РФ и БК РФ речь идет о совершенно самостоятельных финансовых документах (смета доходов и расходов, отдельный баланс), а в связи с этим вывод о коллизии законов ошибочен. Смета представляет собой финансовой план доходов и расходов бюджетного учреждения на предстоящий период, а бухгалтерский баланс является одной из форм отчетности о финансово-хозяйственной деятельности учреждения.

Вывод об отсутствии противоречий между ст. 298 ГК РФ и ст. 161 БК РФ подтверждается и материалами судебной практики. Так, в Верховный Суд РФ обратились с жалобами государственные образовательные учреждения «Нижегородский строительный техникум», «Нижегородский коммерческий институт» и Сыктывкарский государственный университет о признании незаконными приказа Министерства финансов РФ от 21.06.2001 г. № 46н, утвержденной этим же приказом Инструкции, а также других приложений к данному приказу в части, касающейся ограничения прав заявителей по самостоятельному распоряжению внебюджетными средствами. Верховный Суд РФ признал, что данные правовые акты ни в коей мере не ограничивают прав бюджетных учреждений по самостоятельному распоряжению внебюджетных средств, а регулируют лишь процедуру их учета на лицевом счете, открытом в органе федерального казначейства. При таких обстоятельствах суд отказал в удовлетворении жалоб¹.

В постановлении Правительства РФ «О создании, реорганизации и ликвидации федеральных государственных учреждений» указано, что устав федерального государственного учреждения, утверждаемого федеральным органом исполнительной власти по согласованию с Министерством имущественных отношений РФ и Министерством финансов РФ, должен предусматривать, в том числе, порядок распоряжения имуществом, приобретенным учреждением за счет доходов, полученных от предпринимательской деятельности. Из данной редакции постановления можно предположить, что для каждого учреждения может быть установлен особый правовой режим имущества, приобретенного им за счет доходов от разрешенной деятельности. Очевидно, что подобный механизм установления правового режима имущества учреждения неправомерен, так как он должен быть установлен на уровне закона и быть единым для всех учреждений.

Не менее проблематичным вопросом является вопрос об объеме ответственности учредителя и учреждения по его обязательствам. Необходимо различать две ситуации: 1) учреждение осуществляет только основную образовательную деятельность, которая полностью подпадает под бюджетное финансирование; 2) учреждение кроме основного вида деятельности осуществляет приносящую доход деятельность, разрешенную учредительными документами.

Для первой ситуации условия и объем ответственности учреждения и его собственника четко прописаны в ст.ст. 120, 399 ГК РФ. В частности, согласно ст. 120 ГК РФ учреждение несет самостоятельную имущественную ответственность, но только в пределах находящихся в его распоряжении денежных средств. При их недостаточности субсидиарную ответственность по его обязательствам несет собственник соответствующего имущества.

Субсидиарным должником учреждения выступают РФ, субъекты РФ и муниципальные образования (ст.ст. 214, 215 ГК РФ). Подробное разъяснение о субсидиарной ответственности этих лиц содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», а также в Инструктивном письме Министерства общего и профессионального образования РФ «О статусе образовательных учреждений» от 08.06.1998.

В пункте 12 указанного постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ подчеркнуто, что в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, необходимо иметь в виду, что ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или управомоченного органа. Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган.

Данное постановление рассчитано на требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий или бездействия государственных или муниципальных органов (ст. 16 ГК РФ). Однако, как отмечает Е. Суханов, оно имеет общее значение для всех случаев имущественной ответственности публично-правовых образований¹.

В Инструктивном письме «О статусе образовательных учреждений» обращено внимание на следующее: согласно абз. 2 п. 1 ст. 399 ГК РФ субсидиарная ответственность наступает в тех случаях, когда основной должник (в данной ситуации – государственное образовательное учреждение) либо отказался удовлетворить требование кредитора (поставщика), либо не ответил на это требование в разумный срок. Применительно к субсидиарной ответственности собственников образовательных учреждений закон выдвигает дополнительное условие – недостаточность находящихся в распоряжении учреждения денежных средств (а не только их полное отсутствие). При подтверждении данного условия образовательное учреждение перестает быть ответчиком, ибо возложить на него имущественную ответственность невозможно из-за недостатка имущества, на которое по закону можно обратить взыскание. Поэтому ответчиком становится учредитель – собственник (который и должен привлечь основного должника – образовательное учреждение к участию в деле в соответствии с п. 3 ст. 399 ГК РФ). Иск же предъявляется к такому собственнику, а не к образовательному учреждению.

Из п. 1 ст. 399 ГК РФ следует, что требование кредитора к основному должнику может быть заявлено в досудебном порядке, и если только основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено субсидиарному должнику. Иной порядок предъявления требований кредитора следует из Правил исполнения требований исполнительных листов судебных органов о взыскании средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета¹. В частности, из данных Правил следует, что если основной должник не удовлетворяет требование кредитора (вследствие отсутствия средств, ответа на требование и т.д.), то оно в любом случае должно быть ему предъявлено в судебном порядке. Если это требование, подтвержденное исполнительным листом, не будет исполнено в течение 2-х месяцев со дня поступления исполнительного листа в орган федерального казначейства, то тогда взыскатель вправе обратиться в суд с требованием к субсидиарному должнику (п. 15 Правил). Таким образом, Правила вводят новый порядок привлечения субсидиарного должника к ответственности. Однако п. 1 ст. 399 ГК РФ не является диспозитивной нормой, в связи с этим п. 15 указанных Правил явно противоречит ГК РФ. Направленность норм Правил является свидетельством того, что государство не желает нести ответственность по обязательствам учреждения, в том числе и по обязательствам, не исполненным учреждением в связи с их недофинансированием учредителем.

Если учреждение осуществляет приносящую доход деятельность, то при определении субъектов ответственности и объема их ответственности возникают определенные сложности. Это обусловлено рядом причин. Во-первых, тем, что в законе, как выше было сказано, не определен правовой режим доходов и имущества, приобретенных учреждением от занятия разрешенной учредительными документами предпринимательской деятельности; во-вторых, отсутствием в бюджете соответствующих средств¹; в-третьих, противоречиями между нормами гражданского, процессуального, бюджетного и образовательного законодательства.

Рассмотрим типичные, наиболее встречающиеся на практике вопросы по указанной проблеме.

1. Должен ли учредитель отвечать по обязательствам учреждения, вытекающим из предпринимательской деятельности. По данному вопросу в юридической литературе высказаны две точки зрения. Согласно одной из них, собственник учреждения должен нести субсидиарную ответственность по указанным обязательствам; условия же привлечения его к ответственности названы разные (недостаточность денежных средств у учреждения¹; недостаточность денежных средств и имущества, приобретенного учреждением за счет доходов от разрешенной предпринимательской деятельности)².

Представители другой точки зрения отрицают субсидиарную ответственность собственника по обязательствам учреждения, возникшим при осуществлении разрешенной предпринимательской деятельности³. И.В. Ершова в связи с этим отмечает, что на практике это может привести к необходимости признания учреждений несостоятельными (банкротами). Однако, как известно, нормы законодательства о банкротстве на такие некоммерческие организации, как учреждения, не распространяются. Следовательно, из данной ситуации, как считает автор, может быть предложено два выхода:

– либо одновременное внесение изменений и дополнений в ГК РФ и Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», касающихся отмены правила о субсидиарной ответственности собственника по обязательствам, возникающим в ходе осуществления учреждением самостоятельной хозяйственной деятельности и возможности в связи с этим признания учреждения несостоятельным (банкротом);

– либо ужесточение контроля со стороны собственника за направлениями деятельности, приносящей учреждению доходы с сохранением правила о субсидиарной ответственности собственника⁴.

Данные замечания нам представляются совершенно справедливыми, и мы склоняемся к тому, что учредитель должен в субсидиарном порядке нести ответственность по предпринимательским обязательствам учреждения, так как иной вывод не соответствует развитому правопорядку.

2. Забронировано ли от взыскания имущество учреждения, приобретенное за счет приносящей доход деятельности (по обязательствам, вытекающим из предпринимательской деятельности). По данному вопросу мнения также разделились: на взгляд одних авторов, взыскание может быть обращено лишь на денежные средства, независимо от того, находятся они на отдельном балансе, или выделены по смете собственником, т.е. имущество забронировано от взыскания¹; другие авторы расширяют объект взыскания, включая в него не только денежные средства, полученные по смете, но и доходы от предпринимательской деятельности, а также приобретенное за счет этих доходов имущество².

Высший Арбитражный Суд РФ в Информационном письме «Об обращении взыскания на имущество учреждения»³попытался разъяснить нормы, изложенные в ст. 120 ГК РФ, указав, что в соответствии с п. 2 ст. 120 ГК РФ учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами; в случае недостаточности указанных денежных средств взыскание не может быть обращено на иное имущество, закрепленное за учреждением на праве оперативного управления собственником, а также на имущество, приобретенное учреждением за счет средств, выделенных по смете.

Таким образом, Высший Арбитражный Суд РФ подчеркнул, что имущество, закрепленное за учреждением на праве оперативного управления и приобретенное за счет средств, выделенных по смете, забронировано от взыскания. Но остался открытым вопрос: может ли быть обращено взыскание на имущество, приобретенное учреждением за счет доходов от осуществления предпринимательской деятельности.

Образовательное законодательство по исследуемому вопросу противоречиво. Так, в пункте 9 ст. 39 Закона об образовании предусмотрено, что образовательное учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. При их недостаточности ответственность по обязательствам учреждения несет собственник имущества. Таким образом, содержание данной нормы аналогично содержанию пункта 2 ст. 120 ГК РФ. В отличие от данной нормы, Типовое положение об образовательном учреждении высшего профессионального образования предусматривает, что высшее учебное заведение отвечает по своим обязательствам средствами, находящимися в его распоряжении, а также имуществом, учитываемом на отдельном балансе. При их недостаточности субсидиарную ответственность по обязательствам высшего учебного заведения несет учредитель в порядке, установленном законодательством РФ (п. 91). Под имуществом, учитываемом на отдельном балансе, понимается имущество, приобретенное высшим учебным заведением за счет средств, полученных от осуществления разрешенных видов деятельности (п. 89 Положения).

Совершенно иное правило установлено Законом «Об исполнительном производстве»¹, который допускает возможность обращения взыскания на имущество, принадлежащее должнику-организации не только на праве собственности, но и на праве хозяйственного ведения и оперативного управления (за исключением имущества, изъятого из оборота либо ограничиваемого в обороте), независимо от того, где и в чьем фактическом пользовании оно находится (ст. 58)². В другом правовом акте – Правилах исполнения требований исполнительных листов судебных органов о взыскании средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, предусмотрено, что взыскание может быть обращено лишь на денежные средства. В то же время, действие данных Правил распространяется лишь на субъектов, финансируемых из федерального бюджета (т.е. они не действуют в отношении муниципальных и частных учреждений).

Ответ на вопрос, должно ли учреждение отвечать по предпринимательским обязательствам имуществом, приобретенным за счет приносящей доход деятельности, также кроется в режиме права хозяйственного ведения. Субъект права хозяйственного ведения несет самостоятельную имущественную ответственность (п. 1 ст. 56 ГК РФ), т.е. взыскание может быть обращено и на имущество, приобретенное за счет доходов от предпринимательской деятельности. Следовательно, и учреждение должно отвечать по предпринимательским обязательствам имуществом, приобретенным за счет приносящей доход деятельности.

3. Должно ли учреждение отвечать по обязательствам, расходы по которым заложены в смету, денежными средствами, полученными от приносящей доход деятельности. Ответ на данный вопрос можно найти в Правилах исполнения требований исполнительных листов судебных органов о взыскании средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета. Из содержания данных Правил следует, что если задолженность образовалась в результате основной деятельности, то взыскание, в первую очередь, должно быть обращено на бюджетные средства. При отсутствии или недостаточности остатка лимитов бюджетных обязательств и (или) объемов финансирования расходов, необходимых для удовлетворения требований, содержащихся в исполнительном листе, должник направляет главному распорядителю (распорядителю), в ведении которого он находится, запрос-требование о необходимости выделения должнику дополнительных лимитов бюджетных обязательств и (или) объемов финансирования расходов в целях исполнения требований, содержащихся в исполнительном листе. Главный распорядитель (распорядитель) средств федерального бюджета в 2-х месячный срок со дня поступления исполнительного листа в орган федерального казначейства по месту открытия должнику лицевого счета получателя средств федерального бюджета обеспечивает выделение лимитов бюджетных обязательств и (или) объемов финансирования расходов в соответствии с запросами-требованиями.

Выплата по исполнительному листу задолженности, образовавшейся в результате деятельности должника, финансируемой за счет средств федерального бюджета, может производиться должником за счет средств, полученных от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности, без последующего возмещения из федерального бюджета средств, направленных на погашение задолженности по исполнительному листу. Таким образом, уже не собственник несет ответственность по обязательствам учреждения, не исполненных в связи с его недофинансированием, а учреждение за собственника.

На наш взгляд, правило об установлении ответственности учреждения по обязательствам, расходы по которым заложены в смету, несправедливо. Однако оно вытекает из ст. 120 ГК РФ, согласно которой учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. И при этом законодатель не подразделяет эти средства на бюджетные и заработанные за счет осуществления предпринимательской деятельности.

Обширная судебная практика свидетельствует об иной очередности взыскания долгов по обязательствам учреждения. В частности, долги по обязательствам учреждения, расходы по которым заложены в смету, погашаются, в первую очередь, за счет заработанных средств¹. По отдельным делам очередность обращения взыскания выглядит следующим образом: 1) денежные средства, полученные по смете; 2) денежные средства от разрешенной деятельности, приносящей доход; 3) имущество, приобретенное за счет доходов от разрешенной предпринимательской деятельности. При этом в судебных решениях указывается, что в случае отсутствия или недостаточности у должника денежных средств и имущества, приобретенного от приносящей доход деятельности, требование может быть предъявлено к субсидиарному должнику¹.

Небезынтересно будет посмотреть на механизм взыскания налогов с учреждений по налоговому законодательству. В НК РФ установлен единый порядок взыскания налогов с организаций независимо от организационно-правовой формы, а также вне зависимости от того, по каким обязательствам начислены налоги. В частности, в силу п. 7 ст. 46 НК РФ при недостаточности или отсутствии денежных средств на счетах налогоплательщика…налоговый орган вправе взыскать налог за счет иного имущества налогоплательщика … в соответствии со ст. 47 НК РФ. В п. 4 ст. 47 НК РФ изложена очередность взыскания налога за счет имущества должника (данная очередность соотносима с очередностью, установленной ст. 59 Закона «Об исполнительном производстве»). Таким образом, по налоговому законодательству учреждения должны отвечать не только денежными средствами, но и имуществом, а субсидиарная ответственность учредителя не предусматривается.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что вопрос о судьбе доходов и имущества, приобретенного за счет осуществления приносящей доход деятельности, требует своего быстрого разрешения на законодательном уровне. Наиболее соответствует сущности данных доходов и имущества, как нам представляется, режим права хозяйственного ведения. При таком режиме приобретенное имущество за счет доходов от разрешенной предпринимательской деятельности могло бы стать объектом взыскания по предпринимательским обязательствам учреждения. Собственник, в свою очередь, был бы освобожден от ответственности по данным обязательствам. Это заставило бы учреждения более ответственно подходить к заключению предпринимательских договоров. Кроме того, необходимо устранить коллизию между пунктом 1 ст. 399 ГК РФ, с одной стороны, и пунктом 15 Правил исполнения требований исполнительных листов судебных органов о взыскании средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, с другой стороны, путем внесения соответствующих изменений в указанные Правила.